Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи - [67]
Одно из общественных зданий, которые славятся своей запутанной планировкой, – это Центральная библиотека Сиэтла, построенная в 2004 году. Ее спроектировал голландский архитектор Рем Колхас. Проект удостоился нескольких архитектурных премий, однако инновации – лифты, которые едут вверх, но не спускаются вниз, спираль пандуса, пронзающая пять верхних этажей, несоответствие того, что ты видишь, тому, куда идешь, – сделали его неудобным. Рут Далтон, которая изучает архитектуру и когнитивные науки в Нортумбрийском университете и была редактором книги о библиотеке[369], говорит, что здание умудряется опровергнуть все ваши ожидания о том, как нужно по нему передвигаться. Поэтому посетителям очень трудно построить когнитивную карту всей библиотеки или даже одного этажа. «Почему такое замечательное здание такого опытного архитектора настолько дисфункционально?» – удивляется она. И не только она. Многие посетители библиотеки выражали свое недоумение на интернет-форумах[370].
Я уверен, что с архитектурной точки зрения это великолепно, но по удобству – просто ужас!
Я до сих пор сомневаюсь, смогу ли выбраться оттуда, если начнется пожар, хотя уже два года хожу туда каждую неделю.
Я точно знаю, что не буду даже пытаться найти там книгу, но выглядит круто.
Через несколько дней после открытия библиотеки персоналу пришлось расставить временные указатели, чтобы помочь посетителям найти дорогу. Проблемы признали даже проектировщики. Брюс Мау, отвечавший за графическое оформление интерьеров, впоследствии писал:
Не без печальной иронии мы вынуждены признать почти полное отсутствие ясности… Если самих библиотекарей можно похвалить за импровизацию, то в целом посетители сталкиваются с постоянной неразберихой, когда один организационный слой информации наклеивается на другой с помощью скотча[371].
В городском дизайне место считается понятным, если его положение легко осмыслить. Места также могут быть интуитивно определяемыми, если их легко соединить с другими, визуально или топографически. Интуитивно определяемое место может многое рассказать об окружающем пространстве и позволяет обдумать маршрут. Такие мегамаркеты, как IKEA, извлекают пользу из намеренной неочевидности местоположений, проводя покупателей там, где им нужно. Эффект лабиринтов заключается в том, что их устройство запутанно и неочевидно; города и общественные здания должны быть прямой противоположностью лабиринтам, но в то же время всегда оставлять место для тайны и интриги. Библиотеки, похоже, особенно преуспели в последнем – возможно потому, что способам расставить книги нет числа. К исключениям из этого правила относится Британская библиотека в Лондоне, читальные залы которой примыкают к огромному атриуму: достаточно одного взгляда, чтобы понять, где вы находитесь.
Большинство зданий больниц не отличаются понятной планировкой, и поэтому в них трудно ориентироваться – серьезный недостаток, если учесть состояние тех, кто ими пользуется. Дезориентация может усилить чувство тревоги у пациентов, особенно у пожилых, которые и так испытывают трудности с когнитивными картами: в некоторых больницах пациенты не желают выходить из палат, опасаясь, что не найдут дорогу назад. Необходимость разбираться в паутине коридоров и кабинетов раздражает и врачей; в исследовании, охватившем пять крупнейших университетских больниц Великобритании, все врачи-стажеры сообщили, что сбивались с пути, спеша на вызов[372]. В больницах все испытывают стресс, что затрудняет ориентацию. Работники больниц должны не только исполнять свои обязанности, но и выступать в роли проводников. В 1990 году исследование, проведенное в одной из американских больниц, показало, что время, потраченное персоналом на объяснение дороги посетителям, обходится в 220 000 долларов в год[373].
И что же можно сделать? Разрушить неудачные здания и на их месте построить новые? В качестве частичного решения проблемы можно, например, использовать технические достижения. В детской больнице Бостона, двенадцать корпусов которой строились на протяжении последних ста пятидесяти лет, пациенты и персонал могут загрузить навигационное приложение, которое использует маячки Bluetooth, чтобы показать их положение на цифровой карте. Другие системы используют для этих целей Wi-Fi (GPS не работает внутри помещений). Еще один вариант – дополненная реальность, в которой указания меняются в реальном времени по мере перемещения пациента. Проблема с этими инновациями лишь в том, что у многих пациентов больниц нет смартфонов.
Навигационные системы для смартфонов появились также в музеях и художественных галереях, зачастую не менее запутанных, чем больницы (но без дополнительного стресса). Возможно, это ошибочный подход: в музеи и художественные галереи приходят не затем, чтобы смотреть на экран смартфона. Так можно многое пропустить.
Не так давно я прогулялся по Лондонской национальной галерее вместе с Тимом Фендли, который помогает совершенствовать ее систему указателей. Ежегодно галерея принимает более шести миллионов посетителей, и в напряженные дни коридоры бывают буквально забиты людьми, многие из которых не знают, куда идти. Руководители галереи хотят уменьшить интенсивность потока внутри, направляя его в дальние залы. В процессе исследования Фендли с коллегами провели опрос среди посетителей, предлагая нарисовать план здания, который сложился у них в голове. Большинство изображали вход, прямой длинный коридор, соединявший два крыла и несколько наиболее известных картин – не более того. На многих картах удаленные залы были перепутаны, а большие участки отсутствовали вообще – те, которые не сохранились в пространственной памяти или куда люди вообще не заходили.
