Путеводная звезда - [6]

Ронни натянула простыню на свое обнаженное тело.

— Думаю, что они уже не вернутся сюда, — продолжала Фатима.-Теперь они ищут в соседнем доме. Сейчас принесу вам еды и вина.

— Мы здесь в безопасности? — спросил Гейб.

Ронни пожала плечами:

— Здесь все же лучше, чем на улице. Они теперь не скоро успокоятся. Будут останавливать всех подряд. Эван сказал, что в семь утра у рынка, нас будет ждать джип. Там будет столько народу, что нас вряд ли кто-нибудь заметит.

— Эван?

— Мой отец. — Ронни встала, закуталась в простыню. — Я пойду оденусь.

— Оставайся здесь, — сказала Фатима. — Тебя могут увидеть, а мне не нужны разговоры о том, что у меня тут разгуливают посторонние люди. Эван оставил вам обоим одежду. Я схожу за ней.

Дверь закрылась, и Ронни какое-то время стояла в задумчивости, не решаясь обернуться. Когда она все же заставила себя сделать это, то с ужасом увидела, что Гейб лежит на кровати совершенно обнаженный, ничуть не стесняющийся своей наготы. Настоящий самец. Она почувствовала, как щеки ее заливает румянец.

— Жаль, что ты оказался здесь при таких обстоятельствах. Эвен говорил, что женщины Фатимы — лучшие на всем Ближнем Востоке. Ты мог бы снять стресс, если бы…

— Снять стресс? — переспросил он.

— Так говорит мой отец. — Стараясь не смотреть на Гейба, Ронни достала из-под кровати сумку с фотоаппаратом. — Это одно из его самых удачных выражений. Согласитесь, оно имеет смысл. Секс действительно помогает людям расслабиться.

— Если ты так просто к этому относишься, то почему же ты не позволила мне… — Он запнулся. — Я полагаю, нам стоит сменить тему.

— Или вообще не разговаривать. — Ронни, словно фокусник, достала из сумки колоду карт. — Может, партию в покер?

— Ты играешь?

— Еще бы. — Она начала тасовать колоду, надеясь, что Гейб не замечает, как дрожат ее пальцы.

Он сел, скрестив ноги. Это смутило ее еще больше. Он был похож на обнаженного султана, развалившегося в своем гареме, и это зрелище навевало разные эротические фантазии.

Гейб внимательно посмотрел на нее и взял карты.

— Кстати, а кто такой Джед?

— Джед Корбин.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Тот самый Джед Корбин?

Ронни кивнула:

— Мы вместе работаем. Джед просто замечательный.

— Согласен. Он один из столпов в нашем бизнесе. Три года назад я пытался заманить его к себе.

— Правда? Джед никогда не говорил мне.

— А он что, все тебе рассказывает?

— К сожалению, не все. Он слишком беспокоится о своей команде. — Она усмехнулась. — Так же, как и ты.

— Никогда не бывает слишком, особенно, когда это касается человеческих жизней.

Он сбросил карту, и Ронни протянула ему еще одну.

— Почему я никогда не слышал о тебе? Когда я собирался предложить Корбину работу, я знал о нем абсолютно все. Что-то не помню, чтобы твое имя где-нибудь фигурировало.

— Я предпочитаю не высовываться.

— Обычно претенденты на премию Эмми не скрывают своих талантов, — ехидно заметил он.

Ронни прикусила язык. А он не так прост! Она совсем забыла, что случайно сболтнула о своих планах. А он запомнил.

— Я буду исключением. — Она решила поменять тему разговора: — Странно, что тебе не удалось заполучить Джеда. Ему нравится твой стиль.

— Видимо, не настолько. Как же он позволил тебе так рисковать своей жизнью? Почему он не с тобой?

— Он даже не знает, что я здесь. Думает, что я в Германии, беру интервью у жителей восточного Берлина об их жизни после объединения.

— А вместо этого ты приезжаешь сюда и рискуешь быть убитой террористами?

— Никто из нас не будет убит. — Ронни вопросительно посмотрела на него. — Ведь пока что я со всем справилась?

Гейб улыбнулся:

— Вполне.

Она покраснела от удовольствия.

— Ну вот, тогда нет никаких оснований думать, что остальная часть моего плана провалится.

— Ты не ответила мне. Почему ты не захотела, чтобы твой замечательный Джед поехал с тобой?

— Он ждет ребенка.

Фолкнер расхохотался:

— В таком случае он не просто замечательный, он — уникальный.

— Я не то хотела сказать. Его жена Изабел беременна, и это для него сейчас самое главное. Ни о чем другом он не может думать.

— Даже о тебе?

— Он мой друг, а не нянька. К тому же, я бы все равно не сказала ему об этом.

— Почему?

— Потому что это мое дело…

Она остановилась, заметив, как сузились его глаза. Черт! Она чуть не проговорилась. Фолкнер, казалось, обладал удивительной силой, которая заставляла невольно признаваться в том, о чем она вообще не собиралась говорить.

— А ты молодец, — сказала она. — Я слышала, одно время ты был лучшим репортером. И вообще, ты напоминаешь мне Джеда. У него такая же способность вызывать людей на откровение.

— Это не всегда получается. — Он помолчал. — Вот ты пока ускользаешь от меня.

— Я? — Она пожала плечами. — Меня видно насквозь. Спроси Джеда.

— Джеда здесь нет, — мягко сказал Гейб. — К тому же, даже у таких кристально чистых людей, как ты, всегда есть, что скрывать.

Ронни весело рассмеялась, откинув назад голову:

— Господи, мне это нравится! Ты говоришь так, словно я какой-то загадочный персонаж. Просто Мата Хари!

Его взгляд упал на пульсирующую жилку у нее на шее.

— У тебя очень красивая шея.

Ронни замерла. Ее непринужденность и уверенность тут же исчезли. Гейб продолжал с улыбкой смотреть на нее. Стало тяжело дышать. Пальцы дрожали, карты были готовы вот-вот выпасть из рук. И Ронни бросилась в атаку: