Путешествия в Мустанг и Бутан - [59]

Я робко произнес по-тибетски несколько приличествующих случаю пышных фраз, но в результате лишь сконфузился. Личный секретарь улыбнулся и приветствовал меня на языке Шекспира без малейшего намека на акцент.

— Присаживайтесь, — любезно добавил он.

Он освободился от громоздкой амуниции, приподнял полы кхо, обнажив гладкие колени и мощные, как у всех горцев, икры, после чего опустился на стул рядом со мной.

Правый глаз тут же ослеп, но я перестал обращать на это внимание, после того как хозяин, сделав комплимент моему тибетскому выговору, принялся тереть себе спину, заметив походя:

— Неважно чувствую себя последнее время. С тех пор, как упал со слона.

Я поначалу не обратил на это внимания и высказал свое восхищение Бутаном. Потом вдруг до меня дошло.

— Вы упали со слона? Как же это могло случиться?

— О, глупый случай, — ответил Дашо, как будто он подвернул ногу, не больше.

Я живо представил себе, каков должен был быть удар, и проникся симпатией к этому человеку. Мне много раз приходилось падать с лошади, и уверяю, это очень больно. Но со слона!

— Слон оказался молодой и плохо дрессированный, — добавил Дашо, видимо, для того, чтобы я не подумал, будто он плохой наездник.

Я невольно перевел глаза на его спину, ожидая увидеть там здоровенную дыру. Нет, все на месте. Потом украдкой глянул на лицо — не осталось ли там рубцов или иных следов столь необычного происшествия?

Когда тема падения была исчерпана, я осторожно принялся выяснять проблему приглашения — чей я гость. Очень быстро и со всей очевидностью стало ясно, что меня никто не приглашал. Я приехал в Бутан по собственной инициативе, а также по недосмотру индийского МИДа…

Но мне были рады! Единственное неудобство, добавил личный секретарь, в том, что Бутан еще мало подготовлен для приема иностранных визитеров: дом приезжих весьма мал. В этом месяце ожидается некоторое число гостей королевы, в общей сложности пять, а комнат в Тхимпху только три. Гости королевы уже выехали, поэтому будет неплохо, если я проведу несколько дней в Тхимпху до их прибытия, а затем переберусь в Паро. Этот танец со стульями будет мне наказанием за то, что я не дождался приглашения, а прибыл самовольно.

— Когда вы осмотрите Тхимпху и Паро… — сказал Дашо, и ему не надо было даже заканчивать фразы, — …вам практически нечего будет делать.

Другими словами, примерно через неделю, дал мне понять воспитанный дипломат, надо убираться восвояси.

Но я вовсе не был намерен понимать дипломатические намеки. После десяти лет ожидания и шести поездок к бутанской границе, мне отнюдь не улыбалось удовольствоваться туристской поездкой от Тхимпху до Паро! Тем более что всех королевских гостей возят по этой дороге.

— А Бумтанг? — выпалил я после краткой паузы.

— Бумтанг, — протянул Дашо, массируя спину, — это мои родные края. Там все по-другому, очень красиво. Высокие горы, свежий воздух…

— А Джакар? — добавил я, озаряясь надеждой.

— М-м, Джакар (Белая птица)… — повторил Дашо с улыбкой.

— Тонгса? — продолжал я.

Молчание.

— Возможно будет попасть в Бумтанг?

Дашо посмотрел на меня также как Паро Пенлоп.

— Давайте начнем с Тхимпху, потом съездите в Паро, а дальше посмотрим…

Я начинал ненавидеть этого проклятого слона, потому что Дашо нравился мне все больше и больше.

Прежде чем откланяться, я рассказал ему о своих путешествиях в Непал и Мустанг; напомнил, что там тоже не было гостевых бунгало, что я ел овсяную цзампу и она мне понравилась, а в заключение добавил, что я прекрасно себя чувствую в самых некомфортабельных условиях. Более того, я не люблю жить в домах для приезжих. Дашо улыбнулся и пригласил зайти по возвращении из Паро.

Я осведомился, можно ли надеяться повидать короля, но он ответил, что король нездоров. У гьялпо была какая-то сердечная болезнь. «А как же подарки? — подумал я. — Не могли бы в таком случае меня принять Аши Диджи и Аши Чоки?» Дашо выяснит это. Заключив, что больше ничего не добьюсь, я встал и откланялся.

Ну что ж, теперь у меня был друг при дворе, и я был обеспокоен его здоровьем. Падение со слона — вещь серьезная!

От личного королевского секретаря я был препровожден к тсидпону (верховному счетеводу), иными словами, министру финансов. Он один во всем королевстве мог разрешить серьезнейшую проблему, как разменять несколько дорожных чеков.

По всему было видно, что я первым ввозил иностранную валюту в Бутан. Да и то верно: мне, «неприглашенному», первому и понадобились деньги в стране, где гостеприимство и презрение были не пустыми словами. Именно тут проходил водораздел между гостями и наглыми пришельцами.

В кабинете у министра под изображением «колеса жизни» стоял маленький сейф, а на рабочем столе рядом с мечом лежала кучка марок — последняя эмиссия, выпущенная иностранной фирмой, которая спекулировала на западной мании филателии. Кому какое дело, что Бутан не входил во Всемирный почтовый союз и что практически во всей стране никто не посылал писем по почте?

С некоторым удивлением я рассмотрел последние серии «шедевров мирового искусства» — цветные репродукции картин Ван-Гога и других западных художников; они были отпечатаны на дивной бумаге и столь рельефно, что видны были мазки. Эти картинки с названием «Бутан» по праву числились среди самых современных и оригинальных марок в мире. К сожалению, мне было сказано, что в Бутане они не продаются…