Путешествия в Мустанг и Бутан - [48]

Бутан

Десять лет на пути к бутану

Был час ночи.

Ночной отъезд всегда окружен покровом тайны. Я дошел до лифта и, будто еще во сне, нажал зеленую светящуюся кнопку. Металлические створки сомкнулись за спиной, и я медленно стал проваливаться вниз.

В широченной люстре холла мерцал слабый огонек дежурной лампочки. Вестибюль калькуттского «Гранд-отеля» был пуст. Я завернул направо и подошел к стойке; ночной портье суетливо улыбается, смущенный тем, что ему приходится натягивать форменную куртку в моем присутствии.

— Триста тридцать пятый, — бормочет он, залезая в ящичек для писем.

Потом, сверившись с бумажкой, добавляет:

— Самолет компании «Джем», вылет в два часа.

В полусумраке коридора вдруг возникают фигуры белых призраков в широких полотняных одеждах — редкие живые души в уснувшем городе. Калькутта… Вокруг меня 8 миллионов человек забылись в тревожном сне, какой бывает только у людей, редко наедающихся досыта. Напряжение витает в сыром воздухе близкого муссона. А я… я счастлив, что наконец-то еду дальше.

Бесшумно появляются носильщики, согнувшиеся под моими ящиками и чемоданами.

Никогда еще я не чувствовал себя столь одиноко в восьмимиллионном городе. Стенные часы отсчитывали минуты. Тишина становилась невыносимой, а влажная жара перехватывала дыхание. Бывают мгновения растерянности, когда человек вдруг теряет почву под ногами. Вот и мне казалось, что я участвую в нелепой комедии. И это чувство имело свою подоплеку: уже десять лет я выходил на сцену в полном облачении, а занавес так и не открывался.

До чего же смешным выглядишь тогда! Вот и сейчас я нарядился в бежевый тропический костюм, купленный в Риме для роли персонажа, которого мне предстоит играть. Нет, я не оригинален, хотя втайне надеялся быть им…

Когда часы пробили два, в «Гранд-отеле», кроме меня, не было зрителей. Я сидел в окружении нелепого багажа, где выбор вещей был продиктован смелым воображением, лихорадочной спешкой и обычными «организационными трудностями».

В два часа ночи ничего не случилось. Никто не приехал. Интересно, какой это авиакомпании взбрело на ум назваться «Джем»? Да и существует ли она в природе? Ни в одном справочнике мне не удалось ее обнаружить. Тем не менее дважды в неделю самолет летает в Хассимару. Я тоже отправлялся в Хассимару, а оттуда в королевство Бутан — последнюю неисследованную страну на нашей планете…

Старенький автобус подкатил в три часа. Я еще раз пересчитал чемоданы, потом протянутые ладони. Шофер поудобнее устроился на сиденье и тихонько тронул с места. На каждом ухабе фары испуганно мигали. Один, в окружении пустых мест, я ехал по главной улице Калькутты к аэродрому Дум-Дум, воздушным воротам громадного города.

Все 20 километров дороги фары выхватывали из тьмы фантасмагорическое видение: тысячи и тысячи неподвижных тел, закутанных в грязные покрывала. Так проводят каждую ночь в Калькутте те, кто не имеют крова, — на обочине дороги, между ящиками и ручными тележками, прижавшись к коровам и козам, уместившись среди автомашин и конных повозок, склеившись в группы, гроздья. Еще несколько часов мертвого сна перед тем, как прозвучит властный призыв к жизни.

Шесть раз я «уезжал» в Бутан. Шесть фальстартов. Шесть раз, прилетая в Калькутту, я смотрел на стюардессу так, будто покидал нашу планету. Каждый раз, заполняя регистрационную карточку в самолете, я писал в клеточке «пункт назначения»: «Бутан». Это заняло 10 лет.

Последние годы меня по ночам охватывали кошмары в предчувствии очередной неудачи. Не было нужды консультироваться у астролога или толкователя снов, чтобы расшифровать страшные видения. Все было предельно ясно. Вот я смотрю на географическую карту: Африка, Азия, медленно доползаю до темного пятна Гималаев. Здесь я легко перебегаю от Эвереста до Мустанга, по местам, где уже побывал. Потом все заволакивает туман. Очертания Бутана величиной со Швейцарию приковывают взор. Еще бы! Последняя страна без точной карты на всем огромном пространстве Азии. Страна, которая в 1968 году была менее известна, чем оборотная сторона Луны. И именно туда я не мог попасть!

Просыпался, как от толчка, весь разбитый.

Судьба, похоже, восстала против меня. Впервые я отправился в Бутан в 1959 году; старший брат далай-ламы, живший тогда в Америке, дал мне рекомендательное письмо к брату премьер-министра Бутана.

Сочтя это достаточным, я вылетел из Бостона в Дели, из Дели в Калькутту, а оттуда на маленький аэродром Бадогра. Там я сговорился с нужными людьми, они взяли меня в свой «джип» и отвезли в бутанское консульство в Калимпонге. Через консула я вручил письмо королеве-матери Бутана Рани Чуни.

Очень хорошо помню этот мой первый контакт с Бутаном. Рани Чуни, небольшого роста величественная женщина со строгим лицом, глядела так, что визитеру становилось не по себе.

Она вошла в зал, изобразила ледяную улыбку, предложила стакан с апельсиновым соком и молвила, показывая на распечатанное письмо:

— Полагаю, вы не получите никакого ответа. Если же вам все-таки доведется попасть в Бутан, вы окажетесь первым французом в нашей стране.

После чего на все просьбы она коротко ответила: «Нет» — и проводила меня до дверей.