Путешествия по ту сторону - [71]
В моем теле вы скользите по каналам, плывете по кровяным рекам. Вы все время под моей кожей, в моем теле, вы дышите воздухом, которым дышу я. Когда я засыпаю, вокруг вас воцаряется ночь и мое сердце становится невидимым. На моей коже холодает, травы и волоски на теле потихоньку начинают топорщиться. Вы спите в тени моего колена или в моей поясничной впадине. Вы никогда не бываете одни, вас никогда не бросят на произвол судьбы. Мое лицо далеко от вас, и вам его не увидеть. Мои глаза — огромные, затерянные в пустоте озера, а уши — спиралевидные туманности. Я никогда не говорю в полный голос, мои напевы, мой шепот доносятся до ваших ушей, и вы слышите музыку сфер. Я шепчу непонятные вам слова, которые длятся века. Мои сны приводят к затмениям, падениям комет, полярным сияниям.
В обсерваториях вы через стекла телескопов вглядываетесь в мои органы, в то, что вы называете планетами, звездами, галактиками, жадно рассматриваете черное пространство, заполняющее мое тело, и думаете, что вам его не пересечь. А ведь все это мое, моя плоть, моя кожа. Я стою на большой отмели перед морем, где изредка видны другие, такие же, как я, люди, великаны и великанши. Они тоже смотрят на море, солнце, небо и горы, вздымающиеся за их спинами. Может, все мы во рту у другого великана, еще больше нас, сидим на белых скалах его зубов и глядим на его синий язык, который шевелится и двигается на свету туда-сюда».
[244]
Свет слабеет, словно меркнет свеча. Все кругом колеблется и дрожит. Бледнеет и мрачнеет небо. Всем овладевает какое-то беспокойство, содрогаются деревья, море, стены, даже земля. Найю Найю тоже охватывает дрожь. В этот час, когда мир становится сиреневым, самое время подыскать себе пристанище. Солнце вот-вот исчезнет за горами. Свет почти погас, дело идет к ночи.
Надо скорее найти себе пристанище. Блеклая тень надвигается на землю со скоростью прилива, затопляя собой все предметы один за другим. Надо подыскать себе жилище и заснуть в нем с открытыми глазами. Найя Найя торопливо идет через поля и пустоши. Такое впечатление, что ее кто-то ведет. Найя Найя смотрит на небо, по которому, мерцая огнями, тяжело летит большой самолет. Никто не заговаривает с Найей Найей, и все же она словно следует зову, будто кто-то кричит у самого ее уха, но кричит без слов; этот крик указывает ей путь и направляет ее взгляд. Она словно слышит короткие приказания:
«Направо!»
«Налево!»
«Вверх!»
«Вперед!»
«Налево!»
Не понимая, откуда эти крики, Найя Найя все же повинуется. По руслу из гальки она поднимается вверх по течению реки. Впереди два-три круглых сиреневых холма, зов идет оттуда.
«Скорее!»
«Вперед! »
«Скорее! Скорее!»
[245]
Найя Найя идет по холодной речной воде. Вода уже приобрела сероватый оттенок и вот-вот обратится в пар или туман. Поток протекает меж черных щербатых глыбищ. Дует теплый ветер. От скалистых стен в воздух поднимаются крики. Найя Найя останавливается и прислушивается, ей хотелось бы ответить, но она не знает как. Она подходит и кладет руки на скалистую поверхность, ее ногти скребут камень. Найя Найя взбирается на холм, она знает, что там найдет себе пристанище. Слышатся пронзительные крики, они достигают сознания словно маленькие металлические стрелы.
«Сюда! Сюда!»
«Туда!»
«Скорее!»
Хватаясь за растущие на камнях колючие кусты, Найя Найя карабкается наверх. Внизу на гальке громыхает поток. Но Найя Найя не боится. Теперь она уже не очень далеко от входа. Она уже так давно не слышала этот зов. Слышала всякий раз, когда опускался вечер. Но она не очень понимала, что это значило. Сегодня вечером Найя Найя обретет отличное пристанище, лучше, чем комнаты в домах, ямы в песке или блокгаузы на морском берегу.
Это пещера на склоне холма, широкая, темная, глубокая, Найя Найя в нерешительности. Но тут раздаются пронзительные крики, да так близко, что раскалывается голова. Звон, свист, жужжание — все эти звуки разом льются из пещеры, потом они затихают, но тут же возобновляются снова, по одному или сразу десятками. Крики, острые, как иглы, разносятся так быстро, что их едва успеваешь разобрать.
« Скорей!» « Скооооорей!» « Сюда!»
Найя Найя входит и слушает крики уже из пещеры. Впечатление немного жуткое. Дневной свет еще освещает внутреннюю часть холма, и вдруг Найя Найя их видит. Здесь столько существ! Столько их висит, держась лапками за потолок, что каменные стены как бы покрыты черно-красными гроздьями. Их тысячи. Они шевелятся, ходят по потолку, словно мухи, и кричат без умолку. Они зовут Найю Найю, выкрикивая ее имя на своем скрипучем, свистящем языке:
«Тликс-тликс! Тликс-тликс!»
Иногда они отрываются от стен, кружат по пещере, но потом снова возвращаются на свои места. Найя Найя садится на землю, на слой помета, и смотрит, как они мель- [246] тешат по пещере. Они так беспокоятся, потому что к ним уже проникает тень. Они кричат все громче, их голоса так пронзительны, что начинаешь сомневаться, действительно ли ты их слышишь. Они машут крыльями во влажном воздухе, и шум стоит, как от мотора. От холодного ветерка Найя Найя вздрагивает.
Крики отражаются от стен пещеры, протягивают невидимые нити, раскидывают по гроту острые лезвия, которые режут, полосуют, сдирают кожу. Эти существа без конца взывают и сами же отвечают на свой зов; они не говорят, не рассказывают историй, они только кричат по мере того, как на них надвигается тень. Найя Найя чувствует, как у нее самой шевелятся уши, она тоже хватается за стенки пещеры, вонзает в камень свои длинные ногти. Крики просачиваются ей внутрь и мечутся в поисках выхода. Найя Найя приоткрывает рот, и у нее сжимается горло. Ее расширенный взор обшаривает темноту, пытаясь различить живые существа. Криками, все более частыми, похожими на скрежет, щелканье, они зовут ее к себе.
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
«Африканец» – это больше чем воспоминания о тех годах, которые Жан-Мари Гюстав Леклезио провел в Африке, где его отец работал врачом. Это рассказ об истоках его мыслей, стремлений, чувств. Именно здесь, в Африке, будущий нобелевский лауреат почувствовал и в полной мере осознал, что такое свобода – бескрайняя, безграничная. Свобода, которую можно ощутить только на этом континенте, где царствует дикая природа, а люди не знают условностей.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Жан-Мари Гюстав Леклезио, один из крупнейших ныне живущих французских писателей, в 2008 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он автор тридцати книг – это романы, повести, эссе, статьи.Впервые на русском языке публикуются две повести Леклезио – «Буря» и «Женщина ниоткуда». Действие первой происходит на острове, затерянном в Японском море, другой – в Кот-д’Ивуаре и парижском предместье. Героини – девочки-подростки, которые отчаянно стремятся обрести свое место в неприветливом, враждебном мире.
Аннотация издательства 1Алексис Летан одержим мечтой отыскать клад Неизвестного Корсара, спрятанный где-то на острове Родригес. Только пиратское золото может вернуть его семье утраченный рай, где было море, старинный дом под крышей цвета неба и древо добра и зла.Аннотация издательства 2Ж. M. Г. Леклезио не пришлось долго ожидать признания. Первый же роман «Процесс» (1963) принес ему премию Ренодо. Потом была премия Поля Морана — за роман «Пустыня» (1980). А в 2008 году Леклезио стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…