Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1874—1887). Том 2 - [22]
Что особенно удивило меня и что в первый раз мне приходилось видеть в папуасской хижине, это была мебель: низкие, но широкие скамьи, род кушеток, широких, но несколько коротких, если лечь на них, с небольшою спинкой (или деревянною подушкой) для головы. Туземцы не расположились на земле, а уселись, поджав ноги, на этих скамьях и указали мне на самую большую с резною спинкой. Мне захотелось узнать, как называются на туземном диалекте эти скамьи; я тщетно пытался выразить мимикой мое желание, но не мог подыскать для этого выражения жестами. При этом я невольно вспомнил, как часто я бывал в подобном положении в первое время своего пребывания на берегу Маклая, пока мне, наконец, не удалось узнать случайно выражение: «как зовут?»[77] После неудавшейся попытки добиться названия скамей, я обошел деревню и заглянул в одну из семейных хижин, которые были вообще меньше общественной. Посещенная мною хижина имела два весьма низких и узких входа с противоположных сторон; посередине (поперек) была перегородка, которая разделяла хижину так, что по сторонам у стен оставались проходы. Женщин и детей не было видно, их или, может быть, припрятали по случаю нежданных гостей, или все они были на работе, на плантациях. Здесь, как и на юго-восточном берегу, никого нельзя было принять за начальника.
В этот же день я посетил и другую деревню на островке, который называется, как я узнал от туземцев, Андра. Этот островок есть не что иное, как возвышенная часть рифа, который тянется параллельно северному берегу. Таких островков на востоке и на западе вдоль берега виднелось несколько. От о. Андра по обеим сторонам тянулся риф, который только в низкую воду и при спокойном море обозначался полосой прибоя. Каналообразная лагуна, приблизительно в 2 мили ширины, представляет удобную якорную стоянку.
Здесь хижины не были соединены в группы, а разбросаны по всему острову и опять оказались отличными от виденных утром в деревне на холме. Общественные хижины были еще хотя приблизительно, схожи, семейные же хижины были по большей части не круглые и не овальные, а четырехугольные и имели перед дверьми небольшой, огороженный высоким забором, дворик, где стояла барла[78] и находился очаг. Иногда на один дворик выходили двери трех или четырех хижин, причем изгородь шла только от одного переднего фасада к другому, хижины же стояли вне ее. Эти изгороди служат преимущественно преградой для свиней. Хижины были очень низки (1.5–2 м), и крыша их доходила до земли.
Туземцы, казалось, уже не раз видели европейцев и были с ними в сношениях; железо почти совсем вытеснило топоры из камня и раковин; женщины и дети хотя оставались в стороне, но не прятались и не убегали, как, напр., на Новой Гвинее в первое время моего там пребывания в 1871–1872 гг. Несколько туземцев даже осталось в первый же день знакомства ночевать на шхуне; такому доверию, должно быть, немало способствовало присутствие многих (двадцати двух) туземцев Япа, цвет кожи которых поддерживал дух в папуасах.
5 июня. Видел и здесь нескольких туземцев с большими зубами, которыми один из них особенно отличался; не только d. incisores, но и d. canini были увеличены, и притом не только зубы верхней челюсти, но и нижней. Перспектива значительного подарка (бус) заставила его сидеть спокойно, так что я смог смерить увеличенные зубы и сделать эскиз вооружения его челюстей. Пока я рисовал, приблизились две девочки, оказавшиеся дочерьми этого человека. У них были зубы очень неправильны, и некоторые имели значительную величину. Щедро раздаваемые бусы привлекли толпу детей; на них я мог убедиться, что эта органическая особенность настолько укоренилась, что сделалась наследственною: почти у всех детей зубы были асимметричны и у многих выдавались своей величиной, несоответственно возрасту.
На о. Андра приезжали во время нашей стоянки жители ближайших деревень с главного острова, а также с других, маленьких — Перелу и Шоу, которые виднелись на востоке, почему толпа постоянно сменялась, и я, таким образом, имел случай наблюдать постоянно новые объекты. Из вновь приехавших с большого острова я обратил внимание на одного туземца, у которого глаза были замечательно светлы. Цвет их соответствовал среднему между №№ 3 и 4 таблицы Брока; по цвету кожи он не отличался от прочих, и, кроме светлых глаз, не было никаких следов альбинизма. Это обстоятельство навело меня на исследование глаз у других туземцев, причем я удостоверился, что и у этих людей plica semilunaris очень широка, до 4 и 5 мм, хотя представляет большие индивидуальные различия. Я заметил, кроме того, у многих на слизистой оболочке верхнего и нижнего века, на крае у самых ресниц, около caruncula lacrimalis, по небольшому бугорку, один против другого; они были также неодинаково развиты у различных особей, но у двух оказались особенно велики. Я никогда не видел таких бугорков на веках у людей белой расы.
