Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1874—1887). Том 2 - [21]

.

Я пришел в деревню и кончил свой эскиз, когда воины один за другим уже вернулись в деревню. Все дело оказалось не более как ложною тревогой. Единственное оружие, которое я здесь видел, были уже описанные копья с наконечником из обсидиана или из твердого, кажется, внешнего, слоя древесины Caryota. Замечательно, что туземцы не имеют лука и не знают его употребления; я, желая убедиться в отсутствии этого оружия, думая, что рисунок может быть не понят, приказал моему слуге сделать небольшой лук и показать его употребление; туземцы смотрели на него, как на игрушку, и не соединяли никакого понятия с ним. Я не счел нужным настаивать на выгодах такого снаряда перед копьем; для них пока и копья достаточно, чтобы кончать свои споры, а европейские тредоры не замедлят познакомить их с преимуществами огнестрельного оружия. Это случится очень и даже очень скоро, так как в числе груза, которым нагружена шхуна, имеются для раздачи тредорам порох, ружья и даже небольшие пушки — предметы, которые им надлежит ввести в употребление между дикарями. Они также обязаны стараться сделать спрос на эти предметы по возможности большим для выгоды своих патронов в Сингапуре, которым дешево достаются тысячи ружей, вышедших из употребления в Европе[73]. Замечательный факт, что у меланезийского населения о-вов Адмиралтейства лук — характеристичное для меланезийцев оружие — неизвестен, сообщен уже другими путешественниками[74], и я только могу подтвердить положительно его верность, которая оставалась как бы под сомнением для здешнего южного берега. На возвратном пути в дер. Пуби я остановился около группы туземцев, занятых обделкой столбов для довольно большой общественной хижины, которая хотя еще стояла, но казалась очень ветхой. Средний столб был более украшен, нежели оба боковых, у которых капители были одинаковы. Можно было заметить, что маленькие, очень плохого достоинства железные инструменты почти что вытеснили здесь старые топоры, которые делались из обточенных раковин. Кроме маленького железного топора европейской конструкции, куски железа, тщательно обточенные, были прикреплены к рукояткам старого образца. Несмотря на плохие инструменты, столбы были замечательно хорошо обделаны; для окончательной полировки, которою работавшие занимались, когда я подошел к ним, служили обломки разных раковин и большие сухие листья хлебного дерева, которыми они терли столбы, посыпая поверхность их мелким песком.

Я до сих пор не упомянул, что туземцы здесь не знакомы с табаком; они не только отказывались от сигар и трубок, которые им предлагали, но отворачивались и отходили в сторону от табачного дыма. Я также не видал у них кавы (piper methysticum); зато взрослые употребляют пинанг в значительном количестве.

Возвращаясь на шхуну вечером, в темноте, я понадеялся на крепость платформы туземной пироги и, ступив на край ее, попал по колено в воду, но вовремя успел ухватиться за кинутый со шхуны конец.

2 июня. Вчерашняя ножная ванна или гулянье на солнце, или обе причины вместе заставили меня пролежать весь день в сильнейшей невралгии.

3 июня. Снялись с якоря утром, оставив в дер. Пуби одного из тредоров, уроженца Северной Италии, по имени Пальди. Он обещал прислать мне словарь, который поневоле должен будет составить, и несколько ответов на письменные вопросы, которые могут быть даны не иначе, как после некоторого срока пребывания между туземцами.

4 июня. Северный берег о-ва Тауи или о-ва Адмиралтейства. Подошли утром к небольшому островку, который был отделен довольно широким проливом от главного острова; северный берег последнего горист и имеет более привлекательный вид, нежели юго-восточный, однообразный вследствие своей низменности. Горы здесь невысоки, вряд ли выше 1500 футов; они не образуют цепи, а стоят отдельно или соединены в группы. Отсутствие высокой сплошной цепи гор имеет значение по отношению к населению острова[75]. Можно предположить, что внутри, как и по берегам, он заселен. На островке оказалась большая деревня, из которой выехало много пирог, как только мы зашли за риф. Туземцы здесь не отличались физически от жителей юго-восточной оконечности острова; единственным отличием было то, что они носили менее украшений и менее кричали.

Я отправился на большой остров, в деревню, предшествуемый и сопровождаемый туземцами, которые встретили шлюпку.

По крутой тропинке мы поднялись на холм, где расположена была деревня. Грунт был глинистый, а тропинка, по случаю бывшего ночью сильного дождя, оказалась скользкой. Перешагнув через невысокий забор, который перегораживал дорогу (род порога против проникновения свиней), мы очутились на открытом месте, вокруг которого были расположены хижины. Вся деревня состояла из нескольких групп хижин, стоявших вокруг небольших площадок, соединенных между собою тропинками; это расположение напоминало мне деревни Новой Гвинеи (берега Маклая). Деревня имела опрятный вид. Хижины постройкой отличались от виденных на южном берегу; ни одна не стояла, как там, на сваях, и хижины здесь не имели отдельных стен, а крыша везде спускалась до земли, образуя на земле круг или овал; в первом случае крыша была остроконечной, во втором — кончалась коротким коньком