Путешествия Лемюэля Гулливера - [33]
Королева часто смеялась над моей боязливостью и спрашивала, все ли мои соотечественники такие же тру́сы. Поводом к насмешкам королевы послужило следующее обстоятельство. Летом здесь множество мух. Эти проклятые насекомые величиной с крупного жаворонка не давали мне за обедом ни минуты покоя. Они садились иногда на мое кушанье, оставляя на нем свои омерзительные испражнения или яйца, которые я легко различал простым глазом. Иногда мухи садились мне на нос или на лоб и кусали меня до крови. От них шел отвратительный запах. А на их лапках я замечал следы того липкого вещества, которое, по словам наших натуралистов, позволяет этим насекомым свободно гулять по потолку. Мне стоило больших хлопот защищаться от гнусных тварей. Любимой забавой карлика было набрать в кулак несколько мух, как это делают у нас школьники, и неожиданно выпустить их мне под нос, чтобы рассмешить королеву и испугать меня. Единственной моей защитой от мух был кортик, которым я рассекал их на части в то время, когда они подлетали ко мне. Своей ловкостью я вызывал общее восхищение.
В хорошую погоду Глюмдальклич каждое утро ставила мой ящик на подоконник, чтобы я мог подышать свежим воздухом. Замечу кстати, что я никогда не соглашался, чтобы мой ящик вешали за окном, как у нас в Англии вешают клетки с птицами. Помню, как однажды утром она поставила ящик и куда-то ушла. Я открыл окно, сел за стол и принялся завтракать куском сладкого пирога. Вдруг штук двадцать ос, привлеченных запахом, влетели в мою комнату. Комната наполнилась таким жужжаньем, словно в ней заиграло двадцать волынок. Одни завладели моим пирогом и раскрошили его на кусочки, другие кружились у меня над головой, оглушая меня жужжаньем и наводя неописуемый ужас своими жалами. Тем не менее у меня хватило храбрости выхватить кортик и напасть на них. Четырех я убил, остальные улетели, после чего я мгновенно захлопнул окно. Эти насекомые были величиной с куропатку. Я вытащил у убитых жала. Они достигали полутора дюймов в длину и были остры, как иглы. Все четыре жала я тщательно сохранил и потом показывал вместе с другими редкостями в Европе. По возвращении в Англию три я отдал в Грешэм-колледж, а четвертое оставил у себя.
Глава четвертая
Описание страны. Предлагаемое автором исправление географических карт. Королевский дворец. Несколько слов о столице. Как автор путешествовал. Описание главного храма.
Теперь я намерен дать краткое описание страны – вернее, той ее части, которую я успел осмотреть во время своих поездок, примерно тысячи на две миль вокруг Лорбрульгруда, столицы королевства. Эти поездки я совершал, сопутствуя королеве, а она никогда не удалялась от столицы на большее расстояние; даже сопровождая короля в его путешествиях, она не ехала с ним дальше, а останавливалась и ждала возвращения его величества. Владения этого монарха простираются на шесть тысяч миль в длину и от трех до пяти тысяч миль в ширину. Отсюда я заключаю, что наши европейские географы совершают большую ошибку, предполагая существование сплошного океана между Японией и Калифорнией{29}. Я был всегда того мнения, что здесь непременно должна быть земля, служащая противовесом громадному материку Татарии. По-моему, им необходимо исправить свои карты и нанести на них эту огромную страну. Я охотно окажу им всяческое содействие.
Описываемое королевство представляет полуостров, ограниченный на северо-востоке горным хребтом высотой до тридцати миль. Этот хребет совершенно непроходим, так как все его вершины – действующие вулканы. Величайшие ученые не знают, кто обитает по ту сторону гор и можно ли там жить. С трех остальных сторон полуостров окружен океаном. Но во всем королевстве нет ни одного удобного порта. Побережье, где реки впадают в море, густо усеяно острыми скалами. Между скал всегда бушует свирепый прибой. Словом, прибрежная полоса моря недоступна даже самым маленьким лодкам. Зато огромные реки покрыты судами и изобилуют превосходной рыбой. Морскую же рыбу они ловят редко, потому что она такой же величины, как и в Европе, и, следовательно, слишком мелка для них.
Читатель видит, что природа, создав животных и растения столь необычайных размеров, ограничила их распространение только этим континентом. Отыскать причины этого явления я предоставляю нашим философам. Впрочем, бури выбрасывают иногда китов на прибрежные скалы; туземцы ловят их и охотно употребляют в пищу. Я видел как-то кита, которого человек с трудом мог нести на плечах. Иногда, как диковинку, их привозят в корзинах в Лорбрульгруд. Однажды мне пришлось видеть огромного кита за королевским столом; его подавали, как редкое блюдо, но я не заметил, чтобы это кушанье понравилось королю. Мне кажется, что он чувствовал отвращение к этому исполину китовой породы.
Страна плотно населена. В ней насчитывается пятьдесят один большой город, около ста крепостей, обнесенных стенами, и большое число деревень. Для удовлетворения любопытства читателей достаточно будет описать Лорбрульгруд. Город расположен по обеим берегам реки, которая делит его на две почти равные части. В нем свыше восьмидесяти тысяч домов и около шестисот тысяч жителей. Он тянется в длину на три глюнглюнга (что составляет около пятидесяти четырех английских миль), а в ширину – на два с половиной глюнглюнга. Я сам произвел эти измерения на плане величиной в сто квадратных футов, составленном по приказанию короля и нарочно для меня разложенном на земле. Я снял башмаки, взошел на план, шагами измерил несколько раз его диаметр и окружность. После этого я без труда определил по масштабу точные размеры города.
