Путешествие в страну Артиколей - [5]

   —  Позвольте вам представить, — начал он, — моих товарищей, — Ручко (это был коренастый бородач) и Снейк (красивый, воздушный молодой человек). — А я Жермен Мартен, и оттого, что я француз по происхождению, мне выпала честь председательствовать на допросе, которому мы должны вас подвергнуть. Считаю, однако, нужным поставить вас в известность насчет того, что литературный язык на этом острове — английский. Попрошу вас теперь сказать нам, кто вы и как вас зовут.

   —  Меня зовут Пьер Шамберлан, а мою спутницу — г-жа де Сов. Не знаю, дошли ли до вас французские газеты, печатавшие статьи о нашем намерении переплыть в небольшом судне Тихий океан. Буря отчаянно трепала нас несколько дней, и судну нашему причинила тяжелые повреждения. Мы хотели попросить у вас разрешения починить его здесь, и тогда мы двинемся дальше. У меня осталось на судне немного денег на оплату расходов по починке. Если бы этих денег оказалось недостаточно, то у г-жи де Сов имеются деньги на текущем счету в Вестминстерском банке, и я полагаю, что по телеграфу можно будет....

   —  Да полноте говорить о деньгах, — с оттенком раздражения в голосе прервал меня Жермен Мартен. — Какие пустяки! Наши Бео приведут ваше судно в порядок, и счастливы будут возможности услужить вам. Для нас, для комиссии Временной Иммиграции, важно выяснить прежде всего, можете ли вы получить разрешение на пребывание в стране Артиколей, а затем — не представится ли для нас необходимость удержать вас здесь на несколько месяцев.

   —  На несколько месяцев! — ужаснулся я. — Но...

   —  Прошу вас, — внушительно и как будто кокетничая своей властностью, прервал меня Мартен, — не волнуйтесь! Увидите, все устроится к общему удовольствию. Сударыня, садитесь... Чашку чаю — разрешите?

Анна, умиравшая с голоду, с удовольствием разрешила. Снейк налил нам чай, мы удобно уселись, и Мартен опять заговорил:

   —  Ну, вот... Вы, стало быть, вдвоем в этом суденышке, которое мы сейчас видели, совершаете путешествие по Тихому океану? Можете вы нам объяснить, что вас толкнуло на такую странную затею?

   —  Только любовь к морю и пресыщение жизнью на людях. Г-жа де Сов и я одинаково жаждали уйти на время от цивилизованного мира. Оба мы опытные моряки, и путешествие это предприняли на товарищеских началах

Мартен быстро поворачивался лицом то к одному, то к другому товарищу. Глаза его ярко блестели.

   —  Очень интересно! — сказал он, с густым нажимом над словом «очень». Ручко долго вглядывался в меня своими красивыми глазами.

   —  Дорогой м-р Шамберлан, — заговорил он ласковым своим, задушевным голосом, — Анна де Сов была вашей любовницей до путешествия, или это произошло уже во время путешествия?

Анна гневно поставила свою чашку на стол.

   —  Что за вопросы! Я не его любовница! Мы товарищи по спорту — только всего! И какое вам до этого дело?

Мартен Жермен смеялся. Странный был у этого человека смех: и детский, и дьявольский одновременно.

   —  Друг мой, — обратился он к Ручко, — не торопитесь. Прежде всего — терпение! Но тон ее вспышки очаровательный, а? Вы что скажете, Снейк?

   —  Да-а, — мечтательно протянул Снейк. — И сколько непосредственности.

   —  Дорогие гости, — начал опять Мартен, — будьте снисходительны к нашему другу Ручко. Он думает, что все любят, как он, исповедь на людях. Но, и я заранее прошу у вас прощения, его вопрос входит в число обязательных вопросов, какие мы, комиссары при иммиграционном ведомстве, должны вам предложить. Говорите без опаски. Вы здесь в стране, где давно упразднены законы условной морали. Если вы близки, то мы примем это к сведению, и никто из нас осуждать вас за это и не подумает. Даже наоборот, — добавил он со странной какой-то усмешечкой.

   —  Я безо всякой утайки отвечаю на ваши вопросы, — вставил наконец я. — То, что сказала вам г-жа де Сов, — совершенная правда. Мы только путевые товарищи.

   —  Что? — громко заговорил Ручко, — вы жили бок о бок на этом судне, вдали от людских любопытных, нескромных глаз, и гордость в вас была сильнее желания? Но ведь это случай изумительный, — добавил он, обращаясь к Мартену.

   —  Очень интересно! — повторил он. — Я боюсь, дорогие коллеги, как бы дальнейшие вопросы не повлияли плохо на психологические возможности данных объектов. Я предлагаю отправить их в Психариум.

   —  Присоединяюсь к вашему мнению, — сказал Ручко и нежным взглядом обласкал нас обоих.

   —  А вы, Снейк? — спросил Мартен.

Снейк несколько минут что-то отмечал в своей записной книжке, время от времени поглядывая на Анну. Он вздохнул и ответил:

   —  Да... В Психариум... Конечно...

   —  Итак, дорогие гости, — оттого что отныне вы — наши гости, — опять обратился к нам Мартен, — пока Бео исподволь, не спеша, начнут чинить ваше судно, вы будете жить в Центральном Психариуме Майяны. Можете совершенно спокойно отправиться туда. Вы найдете там комфорт, не изысканный, правда, но, хочу надеяться, что он вас удовлетворит вполне. Мы скоро с вами увидимся там. Да, дорогие коллеги, я и забыл... Как же им, одну или две комнаты?

   —  Конечно, две комнаты, конечно, две... — быстро ответила Анна. И повернулась ко мне: — Но что же это все значит? И что за Психариум такой? Неужели они поместят нас в сумасшедший дом? Неужели мы совершенно бессильны... Пьер, да скажите что-нибудь, Пьер!...