Путешествие в слово - [10]
Тула. Город. Но не тотг российски, где волшебстсо-вал лесковский Левша, а заокеанский, что находится в Мексике. Это название составлено из инициальных букв фамилий четырех испанцев: Топете, Вилласеньор, Ласкано и Арриола.
Крупные землевладельцы решили объединить свои владения и на этой земле заложить город. Такой город возник и был назван в честь создателей Тула. (Пусть вас не смущает второй элемент аббревиатуры. Испанское v часто уступает свое место и. Да и в самом алфавите эта буква произносится «уве».)
Так же образовалась вторая часть антарктического топонима Берег Банзара. Банзар вовсе не фамилия, как может показаться непосвященным, а сокращенное наименование объединенной английской (британской), австралийской и новозеландской антарктической научной экспедиции, исследовавшей этот район в 1929 – 1931 годах.
Универсам. Слово – отпрыск родителей, один из которых, самый .главный и самый старший, начисто отстранен от участия в этой аббревиатуре. В самом деле. Ведь все началось с махзана – магазина. Это давнее арабское слово со значением «склад», «хранилище» заимствовали итальян-цы, а от них французы. Затем через немецкий язык магазин пришел и в нашу лексику. Снабженный у нас также иноязычным по происхождению словом – универсальный, просто магазин превратился в универсальный магазин – «торгующий самыми разнообразными вещами».
Затем словосочетание подверглось аббревиации. Мы получили универмаг.
А еще через некоторое время, когда потребовалось отравить в названии новый метод обслуживания в таком универмаге – «самообслуживание», слово освободили от мага, а на его место определили усеченное сам.
Так возникло сложносокращенное слово универсам – «универсальный магазин самообслуживания». Случай довольно редкий.
Элемент. Слово латинского происхождения, первоначально – философский термин, обозначавший стихийно-изначальные силы мироздания, то есть огонь, воздух, воду, землю. Предполагают, что слово произведено из названий трех букв латинского алфавита: L (эль), М (эм), N (эн). Смысл названия: подобно тому, как слова сложены из 6yKBt все тела сложены из элементов.
В ЧЕСТЬ И ПО ПОВОДУ,
В живом организме языка происходит постоянный процесс перехода нарицательных имен в имена собственные и собственных имен в нарицательные.
Одним из распространенных путей пополнения лексики и является переход имен собственных в имена нарицательные. Собственные имена состоят в основном из двух больших групп названий – топонимов и антропонимов. Вот о том, как имена людей и имена мест перешли в названия вещей и явлений окружающего нас мира, мы сейчас и побеседуем.
И вот история первая. Как фамилия безвестного паренька, образованная от названия малой речушки, стала названием известных доныне леденцов.
В. А. Гиляровский, блестящий знаток и летописец московского быта, в одном из очерков привел рассказанную булочником Филипповым занятную историю падения и взлета кустаря, а затем и фабриканта Ландрина.
«Вот хоть взять конфеты, которые „ландрин“ зовут… – вспоминал Филиппов. – Кто Ландрин? Что монпансье?[2] Прежде это монпансье наши у французов выучились делать, только продавали их в бумажках завернутые во всех кондитерских…
А тут вон Ландрин… Тоже слово будто заморское, что и надо для торговли…
На кондитерскую Григория Ефимовича Елисеева это монпансье работал кустарь Федя. Каждое утро, бывало, несет ему лоток монпансье. Он по-особому его делал! половинка беленькая и красненькая, пестренькая, – кроме него никто так делать не умел, – и в бумажках. После именин, что ли, с похмелья, вскочил он товар Елисееву нести.
Видит, лоток накрытый приготовлен стоит. Схватил и бежит, чтобы не опоздать. Приносит. Елисеев развязал лоток и закричал на него!
– Что ты принес? Что?..
Увидел Федя, что забыл завернуть конфеты в бумажки, схватил лоток, побежал. Устал, присел на тумбу около гимназии женской… Бегут гимназистки, одна, другая…
– Почем конфеты? Он не понимает.
– По две копейки возьмешь? Дай пяток.
Сует одна гривенник… За ней другая… Тот берет деньги и сообразил, что выгодно. Потом их выбежало много, раскупили лоток и говорят!
– Ты завтра приходи во двор, к двенадцати часам, к перемене… Как тебя зовут?
– Федором, по фамилии Ландрин…
Подсчитал барыши – выгоднее, чем Елисееву продавать… На другой день опять принес в гимназию.
– Ландрин пришел!
Начал торговать сперва вразнос, потом по местам, а там и фабрику открыл. Стали эти конфеты называться «ландрин». Слово показалось французским… ландрин да ландрин! А он сам новгородский мужик и фамилию получил от речки Ландры, на которой его деревня стоит».
Так рассказывает со слов Филиппова писатель Гиляровский.
Достоверна ли эта история? Как говорят, «если это и не правда, то хорошо придумано». Но несомненно одно: вполне «законный» вариант перехода фамилии Ландрин на название леденцов.
Мы сплошь да рядом называем всевозможные вещи, изделия либо по имени «породивших» их людей, либо по месту, где эти предметы были «порождены».
В нашем языке встречается огромное многообразие различных речевых оборотов. А вот задумывались ли вы когда-нибудь как и от чего произошли эти фразы? Например, как появилось на свет «После дождичка в четверг». Эта книга посвящена вот таким «двусмысленным» словосочетаниям, которыми занимается особый отдел науки о языке — фразеология. О том, как образуются подобные сочетания, о их особенностях и многом другом рассказывает увлекательнейшая книга Э. Вартаньяна. Предисловие, литературная и научная редакция Л. В. Успенского.
Рассказы о происхождении некоторых слов и выражений. Например таких выражений: «А Васька слушает да ест», «Слона-то я и не приметил», «Зарыть талант в землю», «Зубы на полку» и т. д.Рисунки Ю. Смольникова.
В книге Э.А. Вартаньяна удачно сочетаются в увлекательном рассказе разнородные знания из области языкознания, географии, истории, этнографии, объясняющие происхождение топонимов — географических названий.
В монографии обсуждаются переходные единицы, занимающие промежуточное положение между лексикой и грамматикой, между разными грамматическими уровнями, обладающие непрозрачностью формы и некомпозициональностью содержания, не вписывающиеся в традиционные лингвистические классификации. Причиной появления таких переходных единиц авторы считают процессы идиоматизации. В исследовании подчеркивается, что идиоматизация – один из постоянных и важнейших процессов конвенциализации речевого потока языковым сообществом.
Книга включает работы, относящиеся к области славянской этнолингвистики – дисциплины, изучающей язык, традиционную духовную культуру (обряды, обычаи, верования) и фольклор в их неразрывном единстве. Первый раздел книги посвящен теоретическим аспектам этнолингвистики и основным этапам ее формирования в отечественной науке и в польской этнолингвистической школе. Во втором разделе обсуждаются вопросы взаимодействия язычества и христианства в славянской культурной традиции и анализируются тексты, отражающие это взаимодействие.
Тема сборника лишь отчасти пересекается с традиционными объектами документоведения и архивоведения. Вводя неологизм «документность», по аналогии с термином Романа Якобсона «литературность», авторы — известные социологи, антропологи, историки, политологи, культурологи, философы, филологи — задаются вопросами о месте документа в современной культуре, о социальных конвенциях, стоящих за понятием «документ», и смыслах, вкладываемых в это понятие. Способы постановки подобных вопросов соединяют теоретическую рефлексию и анализ актуальных, в первую очередь российских, практик.
Книга ветерана эсперанто-движения Н.Ф. Дановского (1905–1988) посвящена теории н практике перевода с русского языка на эсперанто.
Эта книга – практикум, как говорить правильно на нашем родном языке не только по форме, но и по смыслу! Автор, профессор МГУ Игорь Милославский, затрагивает самые спорные вопросы, приводит наиболее встречающиеся в реальной жизни примеры. Те, где мы чаще всего ошибаемся, даже не понимая этого. Книга сделана на основе проекта газеты «Известия», имевшего огромную популярность.Игорь Григорьевич уже давно бьет тревогу, что мы теряем саму суть нашего языка, а с ним и национальную идентификацию. Запомнить, что нельзя говорить «ложить» и «звОнить» – это не главное.
Книга представляет собой научный труд в популярном, доступном изложении. В ней рассказывается о библейских фразеологизмах (образных выражениях, пословицах, поговорках, афоризмах, крылатых изречениях) и библеизмах – словах в русском и других европейских языках, а также об отражении библейских образов, сюжетов, идей, правовых и морально – этических норм и воззрений древнего Востока в культуре народов, исповедующих христианскую религию. Особое внимание уделяется русской национальной культуре: использованию библейских слов и выражений в русском языке, в художественной и публицистической литературе, в изобразительном и музыкальном искусстве.Для гуманитариев разных специализаций: филологов, историков, культурологов, искусствоведов, школьных учителей, преподающих основы христианской (православной) культуры, а также для самого широкого круга читателей, интересующихся историей русского языка и культурой русского и европейских народов.Книга создана на кафедре общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов (РУДН) при поддержке Российского государственного научного фонда (РГНФ).