Путешествие стипендиатов - [75]
Сменившие Русселона колонисты оказались менее ловкими и дальновидными. Притеснениями и несправедливостью они спровоцировали туземцев на грабежи и убийства колонистов, что повлекло за собой массовые репрессии, и, разумеется, в ответ началась всеобщая резня. Англичане сочли момент весьма подходящим для вторжения. Флибустьеры и авантюристы наводнили Сент-Люсию, так что мир и спокойствие воцарились там лишь после заключения Утрехтского мирного договора, который провозгласил нейтралитет острова.
— Так, значит, — спросил Нильс Гарбо, — именно с этого момента остров и принадлежит англичанам?…
— И да и нет, — ответил Роджер Хинсдейл.
— Я бы сказал «нет», — уточнил Луи Клодьон, прочитавший все, что имело отношение к острову, к которому направлялся «Стремительный». — Дело в том, что по Утрехтскому договору концессия на управление была предоставлена маршалу д'Эстре, и он в тысяча семьсот восемнадцатом году направил туда войска, чтобы защитить французскую колонию.
— Все верно, — подтвердил Роджер Хинсдейл. — Однако по требованию Англии эта концессия была отменена в пользу герцога Монтаня…
— Точно, — подтвердил Луи Клодьон, — но по новому требованию Франции и эта концессия была аннулирована…
— Какое это имело значение, если на острове остались английские колонисты?…
— Несмотря на то, что они там действительно остались, по Парижскому договору тысяча семьсот шестьдесят третьего года полная и безраздельная власть над колонией была передана Франции!
Это была истинная правда, и Роджер Хинсдейл, весьма решительно настроенный защищать свою точку зрения, был вынужден это признать. В последующий период остров стал процветать благодаря предприятиям, основанным там колонистами с Гренады, Сент-Винсента и Мартиники. В 1709 году остров насчитывал тринадцать тысяч жителей, включая рабов, а в 1772 году — более пятнадцати тысяч.
Однако и впоследствии Сент-Люсия продолжала оставаться ареной борьбы великих держав, и Роджер Хинсдейл добавил:
— В тысяча семьсот семьдесят девятом году остров был захвачен генералом Аберкромби и перешел под британское владычество…
— Знаю, знаю, — ответил Луи Клодьон, не желавший уступать, — но по договору тысяча семьсот восемьдесят третьего года он снова был передан Франции…
— …чтобы в тысяча семьсот девяносто четвертом году вновь стать английским, — объявил Роджер Хинсдейл, отвечавший контраргументом на каждую приводимую дату.
— Здорово!… — воскликнул Тони Рено. — Держись, Луи, и скажи-ка нам, когда над островом вновь затрепетал французский флаг…
— Конечно, Тони, остров действительно был признан французской колонией в тысяча восемьсот втором году.
— Но ненадолго, — поспешил заметить Роджер Хинсдейл. — После разрыва Амьенского договора[225] в тысяча восемьсот третьем году он вновь перешел к Англии, и на сей раз окончательно, надо полагать.
— О! Окончательно!… — воскликнул Тони Рено, сделав весьма пренебрежительный жест.
— Решительно, Тони, именно окончательно! — сказал Роджер Хинсдейл, который «завелся» и постарался вложить в ответ как можно больше иронии. — Уж не ты ли собираешься захватить его в одиночку?…
— А почему бы и нет?… — не замедлил с ответом Тони Рено, гордо подбоченясь и приняв вид завоевателя.
Нильс Гарбо, Аксель Викборн, Альбертус Лейвен и Магнус Андерс были совершенно в стороне от этой дискуссии между англичанином и французом. Ни Дания, ни Голландия никогда не претендовали на колонию, ставшую сейчас яблоком раздора. Возможно, Магнус Андерс мог бы примирить спорщиков, заявив права на остров со стороны Швеции, которая не имела теперь в архипелаге ни одного, даже самого крошечного, островка, но не в его характере было вступать в бесплодные препирательства.
Однако поскольку дискуссия грозила выйти за рамки простого спора, в беседу вмешался мистер Гораций Паттерсон со своевременным замечанием «quos ego!»[226], обновленным Вергилием и от которого не отрекся бы и Нептун.
А затем тихо добавил:
— Спокойно, мои юные друзья. Уж не хотите ли вы отправиться на войну?… Война, этот бич человечества!… Война… Bella matribus detestata, что значит…
— На хорошем французском, — воскликнул Тони Рено, смеясь, — «отвратительные мачехи»!
Услышав столь вольный перевод с латыни, вся компания отчаянных весельчаков разразилась хохотом, тогда как ментора даже передернуло.
Короче говоря, пикировка кончилась рукопожатием, проделанным с несколько натянутым видом со стороны Роджера Хинсдейла и совершенно чистосердечно со стороны Луи Клодьона. Затем обе высокие договаривающиеся стороны согласились с тем, что Тони Рено не должен предпринимать никаких попыток с целью освобождения Сент-Люсии от английского владычества. Единственное, что Луи Клодьон счел возможным добавить, так это то, что вскоре пассажиры «Стремительного» убедятся de visu[227]и de audita[228], что если над островом сейчас и развевается британский флаг, то тем не менее там на всем — нравах, традициях, манере поведения — лежит неизгладимая французская печать. Высадившись на Сент-Люсии, Луи Клодьон и Тони Рено вполне могли бы решить, что попали на Дезирад, Гваделупу или Мартинику.
Незадолго до девяти поднялся ветер, и, как и рассчитывал Гарри Маркел, дул он с моря. И хотя речь идет о западе, тем не менее для Сент-Люсии это выражение совершенно справедливо, поскольку остров открыт и с запада, и с востока. Омываемый Антильским морем и Атлантическим океаном, остров открыт всем ветрам и волнам.
Роман, воплощающий мечты Жюля Верна об обществе, освобождённом от любых форм насилия, от эксплуатации. Книга полна веры в творческие возможности человека, в силу коллективного труда, во всепобеждающую науку.
Герои путешествуют по трем океанам, разыскивая потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота — капитана Гранта. В произведении широко развернуты картины природы и жизни людей в различных частях света.Художник: П. Луганский.
В этой книге собраны исторические романы о России французских мастеров приключенческого жанра, почти неизвестные российскому читателю.Выступление декабристов, Крымская война, восстание в Сибири — пусть вымышленное, но столь похожее на народные бунты, потрясавшие Россию на протяжении XVI — XIX веков…Увлекательные события, драматические столкновения характеров, противостояние благородных стремлений к свободе и беззаветного выполнения долга, — все это помогает по-новому представить волнующее, порой трагическое прошлое нашего народа.
В романе «В погоне за метеором» космическое тело, состоящее из золота, едва не разрушило земную экономику. Метеор оказывается слишком большой ценностью в мире, стабильность которого держится на золотом запасе государств.
Книга рассказывает о кругосветном путешествии в морских глубинах на уникальном подводном корабле Наутилусе исследователя и изобретателя капитана Немо и его товарищей.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж в ХХ веке» содержит в себе характерные признаки «классического» Жюля Верна — то, что называют научной фантастикой, но что у него скорее было научным предвидением (в романе уже есть и метро, и автомобили с двигателем внутреннего сгорания, работающем на водороде, и факсы, и вычислительные машины, и электрические машины и многое другое). Но знакомое нам по другим произведениям писателя восхищение научно-техническим гением здесь соединяется с предупреждением человечеству: цивилизация, где поклоняются двум богам — машине и деньгам, несёт в себе угрозу духовной деградации.
В первый том серии «Неизвестный Жюль Верн» включены новые переводы романов «Приключения троих русских и троих англичан» (1872), «Плавающий город» (1872), а также впервые публикуемый на русском языке неоконченный юношеский роман писателя «Священник в 1839 году».
«Золотой вулкан» (1899) — одно из последних сочинений Ж. Верна, появилось одновременно с первыми рассказами Дж. Лондона. Навеянное «золотой лихорадкой», охватившей в те времена Америку, оно должно было стать книгой-предостережением для Мишеля Верна, любимого сына романиста, талантливого молодого человека с непростым характером.
«Упрямец Керабан» — одна из самых увлекательных и веселых книг великого фантаста Ж. Верна. Приключения, описанные на ее страницах, происходят в Турции, в Крыму, на Кубани, в Грузии.