Путешествие шлюпок с «Глен Карриг» - [4]
Несколько лет был моряком и Герман Мелвилл. Его дебютная повесть «Тайпи» и последовавшая повесть «Ому» имели большой успех. Эти книги, как и романы «Редберн» (1849) и «Белый бушлат» (1850), были этапами на пути Мелвилла к его opus magnum — роману «Моби Дик, или Белый Кит» (1851), одному из самых известных и ярких произведений американской литературы XIX в. Одна из трудностей при разговоре об этом романе заключается в сложности его жанровой атрибуции: ведь «Моби Дик» — роман одновременно приключенческий, философский, фантастический, социальный, наконец, просто «морской». Сплав свойств, присущих всем этим видам романа, определяет художественные особенности книги. И можно не сомневаться, что история плавания китобойного судна «Пекод», история погони за Белым Китом, в схватке с которым потерял ногу капитан судна Ахав, была для Ходжсона весьма привлекательной. Ибо есть нечто зловещее, почти инфернальное в решении Ахава преследовать Моби Дика, воспринимаемого им как олицетворение мирового зла, «и за мысом Доброй Надежды, и за мысом Горн, и за Норвежским Мальштремом, и за пламенем погибели…».[21]
Интересно сравнить английскую и русскую литературу о море XIX — начала XX в. В сущности, и в той и в другой не так уж много примеров маринистики в прямом смысле слова, т. е. литературы, посвященной, по словам отечественного исследователя, изображению специфики труда и быта матрасов и офицеров.[22] Гораздо чаще в них говорится не о специфике морской службы, а о человеке, ее несущем. И не случайно, что И. А. Гончаров, писатель, заложивший основы русской маринистики, писал в книге очерков «Фрегат „Паллада“»: «Не величавый образ Колумба и Васко де Гама гадательно смотрят с палубы вдаль, в неизвестное будущее: английский лоцман, в синей куртке, в кожаных панталонах, с красным лицом, да русский штурман, с знаком отличия беспорочной службы, указывают пальцем курс кораблю и безошибочно назначают день и час его прибытия».[23]
Гончаров, выступавший с первых шагов в литературе противником романтизма, в описании моря подчеркнуто воздерживался от присущих этому направлению художественных приемов. Не случайно, что он особо выделял в русских матросах — главных героях книги — отсутствие восторга или же просто интереса к экзотической жизни и пейзажам тех стран, где побывал фрегат. По точному выражению Л. М. Лотмана, русский моряк «привык к необычайному, как к обыденному. Работа, служба всегда требует собранности, поглощает его, и его сдержанность при созерцании экзотических чудес, так же как и при смертельной опасности, определяется сосредоточенностью, занятостью или готовностью к труду».[24]
Такое же реалистическое восприятие моря мы видим в различных книгах русских писателей о морских путешествиях (путевых очерках Д. Григоровича, рассказах К. Станюковича). Во всех этих произведениях есть замечательные картины природы, глубокие и точные психологические наблюдения, хорошо — и убедительно — сказано о том, как море проверяет людей на нравственную прочность, на храбрость и доброту. И конечно же, велика заслуга К. Станюковича, воспевавшего русских моряков, с их «повседневным мужеством, удалью и сердечностью, грустью по родным берегам и чувством равенства со всеми, кто жив в подлунном мире… С их верностью воинскому долгу и артельному товариществу».[25]
Но ведь у моря и у жизни человека на корабле есть не только внешняя, парадная сторона. Есть и оборотная, «изнаночная», та, что связана с «сумеречными состояниями» человеческого духа, с тем, о чем писал Гумилев:
Профессия моряка интернациональна — ведь океан един для всех жителей Земли, и един, интернационален страх, испытываемый перед морской пучиной. Для моряков разных стран общим был морской фольклор, истории, полные пророчеств и примет. На протяжении столетий складывались у моряков всех стран легенды и суеверия об океане. Об этом хорошо сказал Киплинг:
Помимо «морской» составляющей, прозу Ходжсона отличает насыщенность страшным и таинственным, что также шло от национальной традиции английской литературы, от традиции готического романа.
Готический роман (роман ужасов, «черный роман») появился в Англии в 60-х гг. XVIII в. Последняя треть XVIII в. — время переходное для английской литературы, период кризиса просветительского рационализма, появления новых, романических форм осмысления реальности. Происходит пересмотр просветительской эстетики, готический роман противопоставляет логичной, выстроенной на законах разума и естественных наук картине мира картину иную, в которой нет и быть не может места житейскому правдоподобию и логике. Присутствует же, напротив, фантастическое, неестественное, мрачное, трагичное, есть зловещая атмосфера тайн и кошмара, есть вмешательство в судьбу человека неведомых, сверхъестественных, пугающих, жутких сил, существующих за пределами человеческого восприятия и понимания. Об этом писал основоположник готического романа Хорэс Уолпол, автор романа «Замок Отранто» (1764). В «Замке Отранто» было все то, что потом стало каноном для эстетики готического романа: здание готической архитектуры (замок или аббатство), где разворачиваются зловещие и драматические события, таинственные приключения героев.
