Путешествие по арабским странам - [68]

Он играл деревенского парня, который должен был жениться на двоюродной сестре, но не устоял против чар русалки. Куда только не заносит его судьба! Следя за перипетиями его жизни, зрители знакомятся с обычаями деревни, с песнями рыбаков у моря, с городской сутолокой. Они видят празднование дня рождения пророка, торговлю сладостями, любуются деревенскими плясками, танцами русалок и — на вечере в деревне — спектаклем кукольного театра со вставным номером на тему о Суэцком канале.

Репетировались сцены из разных действий, артисты декламировали, пели, плясали, работали с куклами. По сцене пронесся целый поток самородных талантов.

— Ну, нравится вам спектакль? — спросил Петера сотрудник министерства, сидевший рядом.

— Посмотрев его, человек, даже ничего не знающий о Египте, не может не полюбить его народ, — ответил Петер.

— О труппе и о спектакле много писали, — сказал египтянин, — ругали его, говорили, что нельзя с такой программой ехать за границу. Поэтому мы и хотим показать ее правительству.

— Быть может, критиков смущает то, что актеры набраны из самодеятельности? — предположил Петер.

— Но вам, значит, нравится?

— Очень. Я бы хотел задать два вопроса. Почему юноша в конце следует за русалкой в воду и погибает?

— Сказка.

— Почти как в «Лорелее» Гейне. Но египетские юноши предпочитают жениться и производить на свет кучу детей.

Египтянин засмеялся.

— А второй вопрос?

— Почему жених и невеста двоюродные брат и сестра?

— Это у нас часто бывает, хотя генетики не советуют родственникам вступать в брак.

— В печати не советуют?

— Нет, не в печати.

— Но спектакль скорее призывает следовать примеру героев, — сказал Петер.

На улице было по-прежнему темно. С террасы на тротуар падал слабый свет.

— Не стоит вам сейчас оставаться на улице одному, — сказал египтянин.

Они возвратились в гостиницу на берегу Нила, что бы вместе поужинать. Прозвучал отбой, но не успели они подняться из-за стола, как снова завыли сирены Огни опять погасли, посетители остались сидеть В темноте. Один продолжал курить сигарету. На него закричали, он погасил ее. Петер и египтянин ощупью пробрались на террасу и молча смотрели на темный город. Наконец раздался отбой. В гостинице зажглись огни, по рекламы так и не загорелись, уличные фонари — тоже, и гирлянды на мостах оставались черными.

Около четырех часов утра жителей Каира разбудил вой сирен, после восьми он повторился. Оба раза над крышами палили зенитки вперемежку с ружейными и пулеметными очередями.

Был последний день октября.

Правительство объявило всеобщую мобилизацию.

Рано утром Петеру позвонил сотрудник отдела по обслуживанию туристов и сообщил, что им не удастся посетить музей восковых фигур: музеи закрыты, школы и университеты тоже. Авиационное сообщение прервано.

Англичане, французы и американцы по указанию своих правительств успели эвакуироваться. Газеты опубликовали сообщение из Бонна о том, что правительство ФРГ тоже дало указание своим дипломатическим миссиям в Каире, Дамаске и Аммане эвакуировать граждан ФРГ из опасных районов Ближнего Востока.

— Какая кровавая комедия! — проговорил Ахмед.

Он сидел с Петером на террасе гостиницы на берегу Нила, откуда хорошо были видны мосты и набережные.

— Сначала израильтяне провоцируют пограничные столкновения с Иорданией, — продолжал он, — пока конфликтом не начинает заниматься Совет Безопасности Израиль утверждает, будто он только отражал нападения Иордании. Затем Израиль объявляет мобилизацию якобы в ответ на создание военного союза Египта, Сирии и Иордании. Но это только предлог. Израиль нападает на Египет, а Англия в это время заявляет, что правительство Израиля заверило английского посла, будто оно не собирается нападать на Иорданию. Теперь Англия и Франция требуют, чтобы Египет прекратил поенные действия на суше, на море и в воздухе, оттянул свои вооруженные силы на расстояние десяти миль от Суэцкого канала и таким образом дал бы возможность Англии и Франции занять ключевые позиции в Порт-Саиде, Исмаилии и Суэце. — Ахмед бросил газету на стол: — Ты видел что-нибудь подобное?!

— Это война, — сказал Петер.

Ахмед кивнул:

— Это война. Все это от начала и до конца наглая игра англичан. Они натравливают Израиль на Египет, а корчат из себя бог весть каких миролюбцев. Подлые лицемеры!

Петер еще не видел Ахмеда таким взволнованным.

— Ты думаешь, они осмелятся? — спросил Петер.

— Не знаю, — тихо ответил Ахмед и посмотрел на Нил. — Если они решатся, прольется много крови. Египтяне горят гневом, можешь мне поверить. Они не отступят. Лучше умереть, чем терпеть англичан!

Снова завыли сирены. По набережной двигались грузовики с солдатами. Ахмед и Петер подошли к перилам террасы. Солдаты стояли и сидели на корточках и кузове машины. Двое стояли за кабиной водителя с винтовками наготове. Ходить по тротуару вдоль берега Пила теперь было запрещено. Там вышагивали часовые с винтовками наперевес и прогоняли прохожих на противоположный тротуар. Какой-то пешеход попытался ослушаться… Дуло винтовки немедленно уперлось ему и грудь, палец часового лег на спусковой крючок. Молодая женщина с младенцем на руках и двухлетним ребенком так испугалась, что с громким криком бросилась бежать и едва не попала под колеса грузовика. Прохожие стали ее успокаивать и отвели в переулок.