Путешествие по арабским странам - [53]
На фабрику только что поступила партия хлопка для Ростока.
— Египетский хлопок, — сказал немецкий инженер, — один из лучших в мире.
После каждого урожая на фабрике составляют образцы нескольких хлопковых смесей и по ним продают хлопок.
Несмотря на то что очистка хлопка от семян производится машинным способом, в нем неизбежно застревают остатки темных твердых коробочек. По краям огромного цеха на возвышении сидели женщины. Быстрыми движениями они выдергивали темные кусочки из белого пуха и бросали хлопок на деревянную решетку в середине цеха, где его укладывали толстым слоем. Заем за дело принимался рабочий со шлангом в руках, из которого он поливал хлопок. После этого к нему с криком бросались человек двенадцать босых рабочих. Они захватывали охапку хлопка и с торжествующими возгласами подбрасывали ее вверх. Еще шаг, еще охапка, еще возглас и бросок вверх — и так до тех пор, пока весь слой не оказывался разрыхленным. Все это проделывалось несколько раз с исключительной ловкостью и быстротой. Специалисты объяснили Петеру, что вода, просачиваясь сквозь хлопок, смывает с него пыль, и, кроме того, придает ему необходимую перед взвешиванием и продажей влажность.
— А как вы измеряете процент влаги? — спросил Петер.
— В этом нет необходимости. Рабочий со шлангом знает, когда содержание влаги достигает восьми с половиной процентов веса.
Желая произвести впечатление на иностранца, рабочие выполняли все операции темпераментно, весело, с таким удовольствием и усердием, что показались Петеру великолепно сыгравшейся труппой актеров. Когда Петер поблагодарил их, они в ответ дружно зааплодировали ему.
В соседнем помещении находился пресс для кип. Он двигался очень быстро, но рабочим приходилось двигаться еще быстрее, чтобы не попасть в машину. Здесь увлажненный, разрыхленный и очищенный хлопок спрессовывали в кипы, удобные для перевозки.
Хлопковый пух высокими кучами лежал на чистом цементном полу. Рабочие с лихорадочной поспешностью сбрасывали его в четырехугольную шахту пресса, устье которой находилось вровень с полом. Наполнив шахту, а на это уходило буквально одно мгновение, — трое рабочих соскакивали вниз, ногами утрамбовывали хлопок и выскакивали наверх. Новые груды хлопка летели в шахту, снова трое соскакивали вниз, трамбовали, выскакивали, и пресс завершал работу. Несколько быстрых движений — и вокруг кипы замыкался железный обруч.
Уже одни эти операции способны были захватить зрителя. Все происходило с головокружительной быстротой, и гидравлический пресс ежеминутно выплевывал кипы на наклонную доску, по которой они со свистом неслись в расположенный внизу склад.
Но этим дело не ограничивалось. Когда трое молодых и сильных мужчин прыгали в шахту, они, вскрикнув, заводили унылую мелодию, и в такт ей трамбовали хлопок, отбивая ритм руками по стальным стенам шахты. Это напоминало волнующий танцевальный напев, сопровождаемый барабанным боем.
— Что они поют? — спросил Петер.
— Одну мелодию, слов нет.
В голосах рабочих слышались глухие раскаты грома и звон металла.
— Хлопок — это девяносто процентов жизни Египта, — сказал египтянин.
На бирже
Над колоннами у входа было высечено слово «биржа», справа — по-арабски, слева — по-французски. Умные часы, висевшие на здании, свидетельствовали о том, что происходящие здесь события отстали от времени; часы показывали восемь часов десять минут, хотя было уже около двенадцати. Если стать спиной ко входу, за прямоугольной площадью видно было море.
Петер вошел в здание биржи. Тотчас же до него донесся беспорядочный шум голосов. Биржу лихорадило.
Президент биржи вместо приветствия сказал:
— Вам повезло, на бирже оживление.
Биржа помещалась в высоком зале, разделенном широким проходом на биржу договоров, заключаемых на продажу хлопка, и на биржу акций. Обе они походили на небольшие амфитеатры, где бои происходили почему-то на ярусах, а на арене сидели лишь двое молчаливых мужчин и что-то записывали: возможно, имена тех, кто погиб и кто остался в живых, — определить это было не так просто. Механизм биржевой игры тоже требовал длительного изучения. Но что бросалось в глаза даже непосвященному, так это горячий темперамент действующих лиц. Многие, быть может половина из ста пятидесяти мужчин, сняли пиджаки и суетились на ярусах в одних рубашках. Одни, казалось, изображали легкоатлетов — они, словно одержимые, мчались наперегонки к телефону. Другие занимались упражнениями для голоса, выкрикивая все время одно и то же слово, но, видимо, так и не преуспели в дикции, ибо непосвященному зрителю, вроде Петера, слышались только нечленораздельные звуки. Большинство, очевидно, изображало маски. Как бы они ни кричали, лица их оставались неподвижными, глаза холодными и безучастными, рот широко открытым, и только голос и жесты выдавали бушевавшие в их душе страсти.
Человек лет тридцати с лицом без морщин, в белой рубашке с шелковым галстуком кричал, например, так громко, будто выступал в качестве герольда какого-то короля. На нем были брюки темно-синего цвета, то есть цвета бус, защищающих от дурного глаза.
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Автор — англичанин Фредерик Роуз, ныне профессор этнографии в Университете им. Гумбольдта (ГДР) — много лет прожил в Австралии. В этой книге он описывает жизнь австралийских аборигенов на севере и в центральной части страны.