Путешествие на Восток: Утерянная предыстория «Жизни и учений Мастеров Дальнего Востока» - [35]

– Почему вы думаете, что это возможно? – поинтересовались участники делегации.

– Поскольку мои творческие способности находятся в самом расцвете, я не сомневаюсь, что разум мой ничуть не уступает юношескому. А это значит, я могу прожить еще довольно долго.

Доктор Кавир пояснил с улыбкой присутствующим:

– Харишчандра – не просто монах, который великолепно разбирается в йоге. Он также замечательный художник и музыкант. Этот человек играет на всех музыкальных инструментах, включая классические и современные. А еще он прекрасно рисует, мастерит скульптуры и пишет стихи. Словом, нет такой формы искусства, которая была бы ему незнакома.

– Где вы учились? – с любопытством спросил доктор Мортимер. – И как вам удалось овладеть всеми этими видами искусства?

– Доктор Кавир преувеличивает мои способности, – рассмеялся Харишчандра. – Я действительно немного разбираюсь в искусствах, но не потому, что специально обучался им. Тут мне помогли занятия йогой.

– Что вы имеете в виду? – поспешил уточнить доктор Мортимер. – Метод пранаямы или позы-асаны?

– Ни то, ни другое, – вновь рассмеялся Харишчандра. – Я осознал свою творческую природу во время медитаций и с тех пор занимаюсь понемногу музыкой и живописью. Для большинства людей искусство является средством развлечения, поскольку они используют его в качестве механизма, позволяющего избавиться от личных проблем. Слушая песню или мелодию, они забывают о своих печалях. Но это никак не связано с постижением истины и красоты самого искусства. Когда искусство обособлено от жизни, оно превращается в обычную технику, отвечающую нашим честолюбивым чаяниям. Вдохновение не приходит по заказу – это естественное чувство. Все попытки инсценировать вдохновение являются не более чем иллюзией. Такие эпитеты, как талантливый и гениальный, лишь тешат наше эго и препятствуют проявлению творческих способностей. Настоящий художник или музыкант – человек, преодолевший иллюзию собственной значимости. Красота искусства для него – безусловная реальность.

Заметив всеобщее замешательство, Харишчандра с улыбкой пояснил:

– В человеческом сознании постоянно идет борьба концепций, формальных убеждений, теорий и идей. Подобные противоречия нередко ведут к серьезным ошибкам. Когда люди слушают музыку или любуются картиной, они чувствуют прилив энтузиазма и вдохновения. Эмоции эти разнятся от человека к человеку, поскольку зависят от личного мнения и существующих предрассудков. Если мне нравится музыка Моцарта, другим композиторам трудно будет соперничать с ним в моих глазах. Разумеется, тем, кто любит Бетховена, трудно будет понять мои чувства. Иными словами, мои предпочтения заранее находятся на стороне Моцарта, что делает меня невосприимчивым к прочим творениям: Что касается самих художников и музыкантов, то им ничего не стоит превратиться в живую машину, если они будут служить исключительно своему эго, стараться произвести впечатление на публику или удовлетворить личные прихоти – вместо того чтобы творить искусство. Такой человек знает только: «Я пишу», «Я рисую», «Я создаю музыку» – и так далее. В результате он теряет способность к творчеству и превращается в тело без души. Успех и поклонение неимоверно раздувают эго, что бросает тень на ощущение истинной красоты.

Жажда почестей, а также стремление к славе и богатству – не то состояние, которое стимулирует любовь к красоте. В основе подобного умонастроения лежит наша приверженность желаниям. Желания требуют гарантий безопасности, и это наполняет страхом художника или музыканта. Понемногу он создает воображаемую стену, которая отделяет его от прочего мира. Наступает момент, когда красота перестает его радовать. Разумеется, сама красота никуда не исчезает, однако сердце человека теряет свою восприимчивость из-за возникших предубеждений и тяге к обособленности. Вместо того чтобы смотреть на все непредвзято, человек начинает видеть мир сквозь призму собственничества, и в результате все превращается для него в объект желаний. Истинному художнику ведомо только, как творить. Мы же знаем только одно – как получать удовольствие. Мы читаем книгу, слушаем музыку и любуемся картиной, но нам не дано проникнуть в чувства творца. Испытывая желание петь, мы обращаемся к песне. Но, поскольку у нас нет замечательной песни, мы обращаем свои эмоции на певца – и чувствуем растерянность, поскольку не находим между ними прямой связи. В поисках красоты мы обращаем внимание на картину, ну а природное звучание заставляет нас думать о какой-то конкретной песне. Мы ощущаем эти вибрации только через чувства других, сами же ничего не создаем.

– Чтобы творить, нужно обладать талантом или хотя бы одаренностью, – покачал головой профессор Мортимер. – А это дано далеко не каждому.

– Это не так, – возразил Харишчандра. – Каждый может творить даже при отсутствии специального таланта, поскольку творение – это то удивительное состояние, в котором мы не ощущаем влияния своего эго. Творить – вовсе не значит создавать музыку, писать стихи или заниматься живописью. Это значит пребывать в состоянии, в котором можно воспринять