Путешествие на восток - [30]

Губы девушки уже дрожали, а на глаза навернулась предательская влага.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула она.

— Прекрасно! — гаркнул я. — Ненавидь себе в удовольствие, только заткнись и не мешай мне заниматься вопросами нашего выживания. Темные боги, ну почему я сразу в Рагос не свернул?

Скрипнув зубами от злости, я развернулся и дернул веревку. Настроение стремительно портилось. Но своего я добился, исключая рваные, редкие сдерживаемые всхлипы где-то позади, больше ничего не раздражало слуха. Возможно многие из вас сейчас бросились бы утешать леди, в конце-конце она не виновата что выросла такой, да и если сравнить её со многими аристократками, то она еще держится молодцом. Другие бы уже ревели навзрыд и рвали на себе волосы, одновременно с этим кусая волосы, а она уже почти целый сезон держится. И все же, даже учитывая что я был слишком резок и от части не прав, здравый смысл мне отшибло начисто и извиняться я бы не стал ни при каких обстоятельствах.

Через пару часов мы дошли до деревушки. Она стояла на широкой вырубке и дальше виднелось поле, за которым, скорее всего, лежала дорога, достаточно широкая чтобы по ней проехала повозка, но не подходящая для караванов, крупных торговцев и уж тем более военных отрядов. То что нужно, здесь можно будет пару дней передохнуть и купить самое важное. Вокруг поселения тянулся длинный, местами покрывшийся мхом и поросший ветвями, частокол. Не такой высокий как на маленьких огнищах и уж тем более не напоминающий фортовую стену крупных поселков. При желании, эти некогда массивные, заточенные бревна, можно был пробить чуркой побольше. Но старосту деревушки под названием «Хлебка» это нисколько не волновало, в конце концов ни один барон не захочет чтобы дорога лишилась столь удобного перевалочного пункта. Да и частый путник оставит в трактире звонкую монетку, а крестьянин знай себе, сеет, пашет, да барщину соблюдает. Вот он, нехитрый закон тихой жизни на краю Баронств.

Оглянувшись на девушку, которая тут же отвела свой взгляд, я действительно пожалел о несправедливых и резких словах. Ведь как она держалась когда целую ночь провела штопая мою шкурку. Не каждый парень на такое способен, а тут домашняя, вернее, дворцовая девчушка… Вот только непонятно чего она капризничает то тогда? Или в игры какие со мной играет, но куда уж мне, наемникам тайны дворцовых стихий и женского ума неподвластны. И если она хочет чтобы я к ней нормально относился и не срывался почем зря, пусть ведет себя… проще что ли.

Тяжко вздохнув я побрел вперед, к импровизированным воротам, представляющим из себя две высокие створки по метра три каждая, сама же стены была в четыре, а то и в четыре с половиной метра. Ну так вот, створки эти уже пропахали глубокие борозды в земле, на ночь же их запирали на массивный засов, с которым и пятеро кузнецов еле сдюжат. А простого люду с полей приходилось нагонять аж под дюжину. Поэтому то я и торопил миледи, ведь запоют цикады, и засов опустят, а на пришлых посыплются оскорбления и камни. И даже проезжай здесь Император, никто створки не распахнет. Хотя и Его Императорское Величество не имеет в Баронствах никакой формальной власти, разве что экономическое влияние. Когда же мы уже почти дошли до маленькой сторожки, я резко остановился, будто меня Молчун огрел по голове и вбил по пояс в твердь. От неожиданности девушка налетела на меня, но я вовремя подхватил её и не дал упасть.

— Прошу прощения, — на автомате выговорил я и отмер.

Не знаю, что она там ответила, или не ответила вовсе, но я лишь сейчас заметил, что впервые за восемь лет (трудно в это поверить, да?) сорвался! И не просто сорвался, ну то есть не разбил кому-то лицо, или не вызвал на дуэль, хотя на дуэлях никогда и не сходился, а вот так — взял и наорал. Да, темные боги в мой дом, я вообще никогда в жизни ни на кого не орал. И стоило мне потянуть за эту ниточку, как я тут же осознал, что никогда в жизни не решился бы сойтись в битве со сворой «санитаров леса», предпочтя их обществу, толстый сук на котором можно укрыться. Так же я бы никогда в жизни, не сказал девушке, при первой встрече, то, что сказал Мии, когда она очнулась. Нет, ну это ж надо, расписаться леди все «ужасы» «лихой вольницы». И уж тем более, прыжку в водопад, нормальный Я, предпочел бы спрятаться в кусты, и, поверьте мне, я бы сумел скрыться от горячей погоне, даже с выводком мартовских котов на руках, а не с этой, тогда полуобморочной, несчастной. И, конечно же, бывалый «Пробитый», никогда бы не заснул на берегу озера, и, что удивительно, не почуял сквозь дрему запах паленого мяса и горящих повозок.

— Кем будете? — спросил плотный мужичок в сторожке. В руках он держал звонкий колокольчик на деревянной палке, а в темных глазах светилось подозрение смешанное с легким страхом. Часто люди ожидают увидеть в таких будках какого-нить старичка, но кто в с своем уме посадит на такую должность уважаемого человека в преклонных летах. А уж в деревнях любой, кто уже давно природный цвет волос, сменил на седину, пользуется уважением и относятся к нему с почтением. Ну… в большинстве случаев.