Путешествие на тот свет - [16]
... В деловой части Лондона, на карнизе большого углового дома, сверкали огромные красные буквы — «RBI», а сверху вниз, до самого первого этажа, сбегала полная расшифровка аббревиатуры этой знаменитой старинной морской туристической фирмы — «ROYAL BRITICH INTERNATIONAL».
Большой и светлый кабинет семидесятилетнего Джека Бредшоу — одного из совладельцев «Роял-бритиш-интернэшнл», был отделан в староанглийском стиле. Стены на высоту человеческого роста укрыты темными резными деревянными панелями, потолок мореного дуба, а на старых подлинных гравюрах — древние парусники среди чудовищных волн, гигантские морские змеи, безжалостно топящие трехмачтовые суденышки; застекленные морские карты пятнадцатого века, времен Магеллана и Америго Веспуччи...
А на широких мраморных подоконниках двух высоких арочных окон — трехсотлетние медные корабельные рынды, неуклюжие, но очень красивые старинные компасы, астролябии, почтенные и наивные навигационные морские приборы и инструменты первых отважных мореплавателей.
И тут же, среди всего этого бесценного мореходного антиквариата, на роскошном рабочем столе в стиле чиппендейл конца позапрошлого столетия, абсолютным диссонансом, как вынужденная дань времени — компьютер самой что ни на есть последней модели и куча разной современнейшей кабинетной техники: от каких-то фантастических дыроколов до прибора спутниковой космической видеорадиосвязи...
Находился в кабинете и еще один стол — круглый, низкий. Вокруг него в мягких, глубоких и удобных креслах бежевой кожи сидели четверо. Семидесятилетний Джек Бредшоу, его постоянный бизнес-партнер и совладелец компании Боб Стаффорд и два посетителя.
Боб Стаффорд был всего на полтора года моложе Джека, но именно это обстоятельство еще в самом начале их союза четко и неукоснительно определило роли каждого из них во время любых деловых переговоров.
Если все вокруг считали, что Джек Бредшоу — сдержанный, мудрый, но в достаточной степени занудливый старик, то Боб Стаффорд производил на всех впечатление человека крайне легкомысленного и случайного в таком серьезном бизнесе. В самые ответственные моменты Боб оставался ироничным, насмешливым и казался удивительно поверхностным, что зачастую у людей, знавших Джека и Боба недостаточно, вызывало законное недоумение — как это мудрый Джек уже тридцать лет терпит около себя такого партнера?
На самом же деле вечные маленькие клоунады Боба Стаффорда лишь хорошо прикрывали его истинное лицо — железобетонного, несгибаемого прагматика и великого знатока своего дела, без согласия которого Джек Бредшоу не принимал никаких важных решений...
Одним из посетителей, сидящих за круглым столом, был сорокавосьмилетний Стенли Уоррен — опытный судоводитель, бывший старший помощник капитана на одном из судов, когда-то арендовавшихся Бобом и Джеком. Потом, несколько лет спустя, Стенли оказался уже капитаном очень большого океанского нефтеналивного танкера, а потом...
Потом Стенли Уоррен плюнул на судовождение и стал хорошо оплачиваемым сотрудником большой судовладельческой пассажирской компании одной из испаноговорящих стран. Поговаривали, что Стенли числится еще и консультантом по морским делам в одном сомнительном международном синдикате. Однако никаких подтверждений этим слухам не было. Иначе Боб Стаффорд и Джек Бредшоу просто никогда не согласились бы ни на какие переговоры.
Четвертым в кабинете Джека Бредшоу сидел безликий молчаливый молодой человек восточного типа с явно не принадлежащим ему интернациональным именем Чарли. На нем были модные узконосые туфли, дорогие «вытравленные» джинсы, белая майка и светло-серая лайковая курточка. Стенли представил Чарли сотрудником той же фирмы, на которую теперь работает и он сам.
Боб и Стенли прихлебывали виски, Джек — остывший чай с молоком, перед Чарли на столе стоял высокий стакан с минеральной водой.
По всей вероятности, разговор уже несколько затянулся, потому что Стенли, не сдерживая легкого раздражения, говорил:
— ...а так как мы с Чарли теперь представляем совершенно новую пассажирскую судовладельческую компанию с ближневосточной ориентацией, то наш шеф предлагает вам самое тесное сотрудничество с нами. Короче — нам нужна вывеска вашей старой и уважаемой круизной компании. Мы отдаем вам во фрахт свои суда, вы нам — своих пассажиров и солидное партнерство.
Финансово вы только выигрываете. Нам хорошо известны параметры вашего контракта с русскими. В случае вашего согласия начать переговоры мы можем гарантировать вам минимум двадцать безналоговых процентов сверх того, что вы имеете от сегодняшнего сотрудничества...
Старый Джек Бредшоу отставил стакан с остывшим чаем в сторону и поднял свои голубые, уже слегка выцветшие от возраста глаза на Уоррена.
— Нет, Стенли, — негромко проговорил Джек. — Вы не хуже меня знаете, что такое внезапно поменять делового партнера, с которым ты был связан очень много лет...
А Боб Стаффорд одним глотком прикончил виски в стакане. Подлил себе еще, бросил в стакан пару кубиков льда и весело рассмеялся:
— Это так же нелепо, как уйти от старой и верной жены, которая привыкла прощать тебе все грехи, и жениться на молоденькой официантке из кафе напротив!
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.