Путешествие Магеллана - [51]
Для того чтобы обогнуть мыс Доброй Надежды, мы поднялись до 22° на стороне южного полюса. В продолжение девяти недель стояли мы у этого мыса со спущенными парусами из-за северо-западных и западных ветров, дувших в корму, и очень сильной бури>[194]. Этот мыс лежит под 34°>1/>2′ широты и на расстоянии 1600 лиг от Малаккского мыса. Это — самый большой и самый опасный из всех мысов в мире. Некоторые из наших, не только больные, но и здоровые, выразили желание добраться до португальского поселения Мозамбик>[195], так как корабль дал сильную течь, холод был страшный, а, главное, по той причине, что кроме риса и воды у нас не осталось съестного; из-за недостатка соли все мясные продукты попортились. Однако другие, заботясь больше о своей чести, чем о жизни, решили плыть до Испании, хотя бы это стоило им жизни. С божьей помощью мы обогнули, наконец, 6 мая этот мыс на расстоянии пяти лиг от него. Мы никогда не добились бы этого, если бы не подошли к нему так близко>[196]. Затем целых два месяца мы шли на северо-запад без свежей пищи и свежей воды. За это короткое время умер двадцать один человек. Когда мы опускали в море их трупы, христиане пошли ко дну с лицами, обращенными вверх, а индейцы — с лицами, обращенными вниз. Если бы господь не послал нам благоприятного ветра, все мы погибли бы от голода. Побуждаемые крайней нуждой, мы подошли, наконец, к островам Зеленого мыса. В среду, 9 июля, мы добрались до островов Святого Якова [Сантьяго] и тут же отправили лодку к берегу за провизией, придумав для португальцев историю, будто мы потеряли нашу фок-мачту под экватором (на самом же деле мы потеряли ее у мыса Доброй Надежды), и за это время, что мы ее восстанавливали, наш капитан-генерал уехал с двумя другими кораблями в Испанию. Расположив их таким образом к себе, а также отдав им нашего товару, нам удалось получить от них две груженные рисом лодки. Мы поручили нашим людям, отправившимся на лодке к берегу, расспросить, какой это был день, и они узнали, что у португальцев был четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка. Я чувствовал себя хорошо все время и делал отметки каждый день без перерывов. Как выяснилось впоследствии, тут не было никакой ошибки, ибо мы шли все время по направлению к западу и вернулись к тому же пункту, куда двигалось и солнце, и таким образом выиграли двадцать четыре часа, в чем никаких сомнений быть не может.
Когда наша лодка вновь подошла к берегу за рисом, были задержаны тринадцать человек экипажа вместе с лодкой. Произошло же это оттого, что один из них, как мы узнали потом в Испании, заявил португальцам, что капитан наш умер и что умерли также и остальные, мы же вовсе не собираемся в Испанию. Опасаясь того, чтобы некоторые каравелы не задержали также и нас, мы в спешном порядке направились дальше>[197].
В субботу, 6 сентября 1522 г., мы вошли в бухту Сан Лукар, имея на борту всего лишь восемнадцать человек экипажа, да и то большей частью больных, — вот что осталось от шестидесяти человек, покинувших Молукку. Некоторые из них умерли от голода, некоторые бежали на остров Тимор, другие были осуждены на смерть за преступления>[198]. Начиная с того дня, как мы вышли из этой бухты [Сан Лукар], и до того дня, как возвратились в нее, мы проделали четырнадцать тысяч четыреста шестьдесят лиг и таким образом совершили путешествие вокруг света, плывя с востока на запад>[199].
В понедельник, 8 сентября, мы бросили якорь у набережной Севильи и дали залп из всех наших пушек. Во вторник все мы в рубахах и на босу ногу, держа каждый свечу в руке, отправились на богомолье в храм св. Марии Победы и в храм св. Марии Древности.
Покинув Севилью, я направился в Вальядолид, где преподнес его священному величеству дону Карлу не золото и не серебро, а предметы, гораздо более ценимые столь могущественным государем. Между прочими предметами я дал ему книгу, собственноручно мною написанную и содержащую описание всего того, что происходило изо дня в день на всем протяжении нашего плавания. Уехал я оттуда, как только мог, скорее и прибыл в Португалию, где рассказал королю Жуану обо всем мною виденном. Из Испании затем я направился во Францию, где преподнес некоторые предметы из другого полушария матери христианнейшего короля дона Франциска, государыне-регентше. После этого я поехал в Италию, где и обосновался, посвятив скромный свой труд преславному и знаменитому синьору Филиппу Вилье Лиль Адану, достойнейшему великому магистру родосского ордена.
Рыцарь Антонио Пигафетта
Примечания
Автор этого дневника Антонио Пигафетта родился в Виченце (Италия), как полагают, в 1480 г. С 1518 г. он состоял в свите папского нунция (посла) и апостолического протонотария (звание прелата, пользующегося особыми привилегиями) Франческо Кьерикати, когда этот последний, по поручению папы Льва X, отправился в Испанию с особой миссией к Карлу V. После двухмесячного пребывания в Сарагоссе посольство двинулось в Барселону, где Пигафетта получил сведения о подготовляемой Магелланом экспедиции на Молуккские острова. Заручившись солидными рекомендациями, Пигафетта явился к Магеллану, и тот зачислил его в экипаж флагманского судна «Тринидад» в качестве сверхштатного (sobresaliente); он был занесен в списки под именем Антонию Ломбардо (из Ломбардии).
