Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - [68]

Я вздохнул, продолжая есть и прекращая свои невеселые думы…

61-70 км

Рядом снова послышались пьяные выкрики, шум.

– Молчи, Качок! – услышал я рядом.

– Абсурд! Царство абсурда!! Имитация!! Дебилизация!! Деградация! Инфляция! Кастрация! Монетизация! Модерация! Перезагрузка! – завопил Маэстро, встряхивая разноцветными перьями.

– Это кто здесь орет? – услышал я чей-то пьяный голос рядом.

– Эй, ты! Усмири своего попугая, а то мы его пристрелим! – Рядом с собой я увидел одного из телохранителей директора Неустроева, который стоял несколько шатаясь и грозя мне кулаком.

Я кивнул, предпочитая не отвечать пьяному телохранителю.

Но мой попугай подвел меня, начав снова выкрикивать свои коронные фразы:

– Абсурд!! Шумим, братцы, шумим!! Усмири его! Шумим!! Царство абсурда!!

– А ты не понял, короче? – воскликнул телохранитель, толкая меня.

После его толчка я еле проглотил пищу, чуть не поперхнувшись.

– Прошу вас не толкать меня! – как можно спокойнее попросил я, строго глядя на стоящего передо мной.

– ЖКХ, ха-ха-ха! Абсурд!! Перезагрузка! Кабинетные крысы! Дебилизация! Имитация! Монетизация!! Тяжела ты, шапка Мономаха!

– А ты заткни своего дурачка, – усмехнулся телохранитель.

– Это не человек, это только птичка, – ответил спокойно я, – как его можно попросить не шуметь? Вот вы же шумите за своим столиком, а я ничего не говорю.

– Чего он… типа того… вякает?! – возмутился Неустроев, вставая и подходя ко мне вместе с другим телохранителем. – Ты чё не понял, что тебе сказали?

– Босс, может, мы его немного проучим?

– Нет, Мордастый, – ответил Неустроев, смотря на телохранителя, который первым подошел ко мне, – я знаю твои такие штучки, потом типа того… кровь убирать вам придется, а мне за всех отдуваться и звать своего адвоката! Мирно надо сейчас общаться!

– Как мирно, когда этот… не понимает? – недовольно произнес другой телохранитель.

– Ты, Качок, лучше соображаешь в тренажерном зале, чем в другом месте, – ответил Неустроев, вновь высказывая потом мне свое недовольство криками попугая.

Через минуту они отошли от моего столика и уселись там, где сидели ранее.

Я закончил есть, оплатил счет официанту.

Накрашенная девица вновь подошла ко мне:

– Ну, может, надумал чего? Отдохнем вместе?

– Я отдыхаю один, – коротко ответил я, вставая из-за столика.

Из открытого окна вагона-ресторана послышался звон колоколов. Звон продолжался примерно полминуты, я стоял молча, прислушиваясь к колокольному звону.

– Слышишь колокольный звон? – спросил я девицу.

– И чего дальше? – не ответив, спросила она, тупо смотря на меня.

– Один английский поэт XVI века Джон Донн писал: «Ни один человек не есть отдельный остров. Любой человек есть часть континента. Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе».

Зачем я это сказал? Все равно меня не поймут…

Короткая пауза.

Через минуту удивленная девица изрекла, медленно отходя от меня:

– Да ты… псих! Псих!..

– Что-о?

– Как это я сразу не поняла…

Объявив громогласно о своем открытии, крашеная девица отошла от меня.

Сидящие рядом Неустроев, Качок и Мордастый, услышав возглас крашеной девицы в мини-юбке, засмеялись, смотря в мою сторону.

В зал ресторана вошли несколько человек в дорогого покроя костюмах. Они сели за столики, что-то бурно обсуждая. Я заметил, что у всех вошедших виднелись на пиджаках депутатские значки.

– Что теперь будет? – возмущенно спросил один из них, толстый господин в черном костюме, недовольно наморщив узкий лоб. – Это ведь позор! Обезьяна в нашей Заумной Думе!..

– Позор! – вторил ему сидящий рядом господин с холеным лицом в таком же черном костюме со значком депутата, вытирая платком пот со лба. – Я же рядом сидел, еще на кнопки помогал нажимать…

– Ах, ты еще и помогал ей на кнопки нажимать?! – заорал толстый господин, вставая и ударяя своего собеседника за столом. – Вот тебе!

– Господа! Господа! – послышалось выкрики с нескольких столиков. – Прекратите! Ведь не дело депутатам Заумной Думы драться!

Несколько человек в дорогих черных костюмах принялись разнимать обоих депутатов.

Увидев это, я присел, принимая решение понаблюдать за вошедшими, благо мне спешить было некуда. Какое-то шестое чувство или чутье мне подсказывало, что много интересного мне удастся узнать сейчас из их разговора.

– Чего вы меня хватаете? – продолжал орать толстый господин, махая кулаками. – Он помогал этой обезьяне голосовать!

– Вы не кричите, а это об этом конфузе узнают все пассажиры, – попросил толстого господина держащий его за локоть один депутат в черном костюме со значком депутата.

– Хватит мне учит жить, Любовольский! – заскрипел зубами толстый господие. – Сам ученый. Попрошу не учить меня жить!

– А ты, господин Негожа, – таким же тоном ответил ему Любовольский, – прекрати орать и драться!

Утихомирив драчливого толстого господина, депутаты стали есть, громко обсуждая свои проблемы.

– И когда этот политтехнолог Бредовский к нам явиться? – спросил Негожа.

– Кто его знает? – неопределенно ответил Любовольский, потирая от злости кулаки. – Я бы всем дал по мозгам! Ведь эти журналюги понапишут сейчас о нас! Что мы такие-сякие, не понимаем, с кем сидим в Заумной Думе, что рядом с нами не человек сидит, а кто-то обезьяну нам подсунул… По-зо-ор!..