Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - [66]

Поезд летел на большой скорости, мимо проносились разные каменные и деревянные дома, деревья, кто-то из зевак на улице махал поезду вслед.

Маэстро сидел тихо на столике, смотря тоже в окно.

Через полчаса неподвижного сидения у окна, очень сильно захотелось есть, все мои пищевые запасы я ранее съел, а есть очень хотелось именно сейчас. Может, снова пойти и поискать вагон-ресторан? Но это значило выйти из этого купе и этого вагона, где мне никто не мешал ехать, и перейти в новый вагон, что, как следовало из моего горького опыта в поезде, грозило мне новыми, совершенно неожиданными и не всегда приятными приключениями.

Но долго сидеть голодным я не смог, поэтому через силу решился встать, взять попугая и пойти искать вагон-ресторан.

Входил я в новый вагон медленными шагами с опаской. Минуту постоял возле окошка в тамбуре, повздыхал, после чего медленно открыл дверь в новый вагон.

К моему удивлению и неожиданному счастью я прочитал вверху: «Ресторан».

Ура-а-а!! Наконец, я нашел ресторан в поезде! Почему на конце слова «ресторан» я увидел букву «ять», бывшую в употреблении в стародавние времена, но давно не употреблявшуюся в современном алфавите?

Войдя вовнутрь, я увидел несколько круглых столиков, накрытых белой скатертью. Я уселся за один из них, беря в руки меню. Попугая я посадил рядом на другой стул, несколько раз погладил его по спине, чтобы более не раздражал никого своими знаменитыми фразами.

Ознакомившись с меню, я стал искать официанта.

Рядом со мной за другими столиками сидело несколько человек, но я решил никого не разглядывать и ни на кого даже мельком не смотреть.

– Это кто еще сюда забрел, короче? – услышал я чей-то пьяный возглас сзади себя.

«Как мне надоело людское хамство! – подумал я, не оборачиваясь и делая вид, что ничего не слышал. – Сколько же можно? Пришел сюда поесть, а опять будут разные ненужные мне приключения?»

– А тебе, Качок, знать всё про всех надо?

– Молчи, Мордастый! Тебе сейчас Босс задаст! – услышал я чьи-то голоса за спиной.

Подошедший официант принял у меня заказ и отошел.

Я сидел неподвижно, глядя на молчащего Маэстро. Делая заказ, я заметил не совсем современную форму одежды у официанта, может, дирекция ресторана распорядилась ходить всем официантам в старого покроя рубахах, кафтанах, какие носили примерно лет триста или более назад?

– Извините, мужчина! – услышал я рядом с собой женский голос. – Можно закурить?

Передо мной стояла лет тридцати сильно накрашенная блондинка в мини-юбке, сшитой из красной блестящей ткани, черных коротких сапожках и черных чулках. Она держала сигарету во рту, улыбаясь.

– Я не курю, – быстро ответил я, далее стараясь не смотреть на нее.

– И не пьешь? – с усмешкой продолжала спрашивать она, не отходя от моего столика.

Я промолчал.

Иногда не хочется сразу резко отвечать, когда, может, и нужно это делать, чтобы от тебя моментально отстали бы.

– А присесть с тобой рядом можно?

– Извините, я хочу побыть один, поесть в тишине, чтобы мне никто не мешал!

– Ты что, больной?

– Не понял…

– Если тебе покой нужен, лечиться надо, мужчина! – хмыкнула дама в мини-юбке, отходя от столика.

Официант через минут десять принес мне мой заказ, я вздохнул с облегчением, начиная есть.

Из раскрытого окна рядом со мной послышалась песня известного певца Виктора Цоя. Может, кто-то в соседнем вагоне включил магнитофон и слушал ее? Или она доносилась из одного из близлежащих домов, мимо которых наш поезд проехал только что? Песня эта Цоя «Перемен требуют наши сердца» мне очень нравилась, она совпадала с моим мироощущением, моими демократическими взглядами.

Я вспомнил ее, тихо напевая во время еды:

«Перемен требуют наши сердца!

Перемен требуют наши глаза!

В нашем смехе и в наших сердцах и в пульсациях вен!

Мы хотим перемен!»

Чуть утолив голод, я откинулся на спинку стула, закрыл глаза и снова вспомнил прекрасные слова песни Виктора Цоя.

«Перемен мы все ждем и никак их не дождемся! – подумал я. – Конечно, в нашей Стране Вечных Экспериментов и Вечных Советов постоянно происходят различные изменения, что-то меняется, но назвать эти изменения теми демократическими переменами, которых все ждут с нетерпением, нельзя, как я полагаю… Хотя некоторые ура-патриотические выкрики и разные шовинистические выпады мы слышим всё чаще именно в последнее время, всё чаще раздаются от разных горе-аллилуйщиков и политтехнологов мнения, что именно в нашей стране построена настоящая демократия не под стать западной! Как говорится, бумага всё может стерпеть, всё можно на ней написать и разместить потом свой текст в Интернете, но разве все читатели и жители страны будут согласны с написанным?! Как я сам считаю, демократия, демократия должна быть одна для всех, не может быть никакой такой особенной английской или африканской, российской демократии или, как визгливо мой попугай Маэстро выкрикивает часто: „Сувенирная демократия!“ То есть демократия специально выдуманная и не настоящая, как иной сувенир, подделка чего-то ценного… Я бы сформулировал несколько иначе: кондовая демократия! И мне совсем не боязно, если это мое определение новой выдумки разных квасных патриотов, политтехнологов узнают в разных инстанциях! Хотел бы познакомиться с прежним хозяином Маэстро, поговорить с ним по душам, думаю, с ним интересно было бы мне пообщаться! Демократия для нас подобна айсбергу, которого никто целиком не видел».