Путешествие Феди Карасика - [13]
Этот солдат свое отслужил — на плечах только петельки от погон, и лет ему уже, наверно, за сорок, волосы-то с серебром, и орденские колодки на груди… Вот если бы познакомиться!..
Федя поспешно вытаскивает из портфеля полотенце, мыло, нацеливается спрыгнуть в проход, но вовремя вспоминает, что внизу Циклоп, поднимает уже опущенную было ногу. Соображает, оглядываясь: «Ага! Через ту полку, на которой никого нет, на ту сторону, и Одиссей обманет кровожадного людоеда, который рассчитывает пообедать им…».
Федя спрыгивает с полки, бежит по узкому пролету к умывальнику, где десять минут назад скрылся в дверях статный, широкоплечий, в аккуратно заправленной гимнастерке человек.
Но знакомство с солдатом происходит несколько раньше, чем предполагал Федя, и совсем не так, как он хотел бы. В полутемном пролете Федя на всей своей скорости ткнулся головой кому-то в живот, и тут же этот кто-то резко встряхнул его, крепко ухватив за плечи.
— Ты чего это, орел, протаранить меня решил?
Сверху на Федю глядело сердитое лицо. Видно, крепко саданул его Федя в солнечное сплетение, если солдат даже рассердился.
Видя сконфуженную физиономию Феди, солдат отпустил его плечи:
— Так и угробить человека можно. А ну как на моем месте старушка какая оказалась бы?.. Давай, герой, топай, умывайся…
Хорошо отделался Федя, солдат-то добрый. Но — позор! Вот тебе и познакомился! Вечно не везет ему!
Умывшись под краном, Федя вышел в коридор и направился не в свой четвертый класс, а в противоположную сторону, туда, откуда вчера по трапу спускался он на пароход.
И тут он сразу забыл о происшествии, которое с ним только что произошло. Когда он вышел в пролет, вдруг понял, что пароход-то стоит на месте. Но не у пристани, а посреди Волги. В открытые двери пролета ватными клочьями влетали клубы тумана. Туман был такой густой, что воды за бортом не было видно совсем. Вот это да! Наконец-то хоть одно приключение! А что если подняться наверх, туда, где первый и второй классы?… Вот откуда интересно посмотреть на туман! Федя еще ни разу не видел такого густого тумана, чтобы даже пароход не мог двигаться.
«Чайковский» изредка начинал сопеть и словно простуженным голосом давать гудки: «Осторожней, я стою, не налетите на меня нечаянно!»
Федя пробрался наверх, вышел никем не замеченный на палубу. Вот уж сони, эти первоклассники, закрылись в своих каютах и спят, а тут такое!..
Даже когда идешь по палубе, за три шага уже ничего не видно. Федя остановился, облокотившись на перила. И тут увидел совсем необычайное: туман вдруг окрасился легким-легким розоватым цветом, так, если бы в молоко добавить чуть-чуть красных чернил. Розовый туман! Федя не сразу сообразил, что же это за явление такое, лишь потом понял: взошло солнце. Это оно так окрасило туман, пробиваясь лучами сквозь его молочную толщу.
— Вы чего здесь делаете? — услышал Федя и повернул голову на голос. Рядом с ним стояла девочка, его, Фединого, возраста. Обыкновенная девчонка с голубыми бантиками в белобрысых косичках.
Федя хмыкнул неопределенно и счел возможным не отвечать на вопрос бантиков. А может, и засмущался: вечно эти девчонки лезут, куда их не просят… Но бантики не обратили внимания на такое поведение мальчишки, наверное, уже привыкли к тому, что мальчишки — задаваки. Неожиданная собеседница продолжала разговаривать, словно бы сама с собой, но, конечно же, чтобы Федя принял участие в разговоре.
— Вот бы в таком тумане в прятки поиграть!
Высказалась! Тоже, поди, в шестой перешла, а все прятки! А еще первым классом едет!
Девочка не думала оставлять Федю.
— Вы в какой каюте едете? — вежливо и как-то растягивая слова, спросила она, подойдя к Феде совсем близко и облокотившись рядом с ним на перила.
Федя повернулся к девчонке, чтобы еще раз хмыкнуть, но на него смотрели голубые-голубые глаза, словно два василька, в глазах этих ничего обидного для себя Федя не увидел. Пожав плечами, он снизошел:
— Я еду не в каюте, а четвертым классом.
«Подумаешь — воображала! Она едет в каюте! С мамочкой да с папочкой… Скукота…»
— Наверно, это здорово — ехать в четвертом классе! — позавидовала девочка.
— Конечно, не то, что у вас! — пренебрежительно согласился Федя и начал перечислять преимущества езды в четвертом классе. — Народу вокруг сколько… интересно. Солдат там со мной едет, пограничник. Я с ним уже познакомился… И на корме… может, видела: шлюпка висит над водой. Я в ней сидел. А следующую ночь, захочу, буду ночевать в ней… И машинное отделение…
Девочка вежливо слушала хвастовство Феди. Она, наверное, понимала, что Федя привирает, но не хотела сразу вступать в конфликт с мальчишкой. Ей на самом деле наскучило ехать в каюте. С места в карьер она предложила:
— Пойдемте вниз, там так интересно!
Чего она «выкает»? Тоже… культурная! Не будет же Федя и ее на «вы» называть?.. Смешно!
— Немножко посмотрим здесь, а потом… — остановил Федя пыл своей новой знакомой. Ему интересно было смотреть на Волгу, которая постепенно начинала проявляться, как на фотобумаге. Солнце словно разъедало туман, и он становился все жиже и жиже. Вот уже и стеклянно-неподвижная вода Волги видна, вот в стороне белый бакен вынырнул из тумана. Солнцу стало легче пробиваться сквозь легкую дымку тумана к Феде, и оно уже гладило своими ладонями по его лицу, по рукам. Последние клочья тумана, как живые, двигались над водой, таяли, улетали. Сверху донеслось:
