Путешествие будет опасным - [22]

Вот почему и мечется придурковатый господин Крайл в поисках горючего, которое бы ослепило идеи коммунизма во всем мире. Вот почему замучила бессонница Роберта Уэлча, маленького американского «фюрера» из города Белмонт.

В северном штате

Эскимосская лайка рычала под лавкой, куда хозяин загнал ее лыжной палкой. Нервная дрожь волнами пробегала по собачьему телу, собирала складки у носа, обнажала крупные белые клыки.

— Ненавидит людей, — сказал хозяин. Он разливал кофе в эмалированные кружки. В чугунной печке, стоявшей посредине комнаты, жарко бился огонь. «Чикаго, 1912, Бр. Уайт» — прочитал я отлитые на черном боку слова.

За окном нависали полярные сумерки. Припорошенная снегом тундра сливалась с тусклым небом. У соседнего домика одиноко стоял вертолет, на котором мы прилетели сюда.

— Вы не поверите, — мотнул хозяин головой в сторону собаки, — к волкам относится лучше, чем к людям.

И вдруг собака чего-то испугалась. Она прижала уши, метнулась из-под лавки в угол и заскулила. Прошли секунды, прежде чем мы услышали сперва тихий, затем стремительно нарастающий грохот турбин гигантского транспортного самолета «Геркулес». Он заходил на посадку, и в доме дрожали стекла.

— Оккупанты, — кивнул хозяин в сторону грохота. Сунул полено в печку и пояснил — Нефтяников у нас на Аляске зовут оккупантами. Их легко узнать: стальные каски, высокие ботинки, оклахомский или техасский акцент. Это, так сказать, солдаты. Генералы, как и полагается, далеко отсюда — в офисах нефтяных компаний. Нравы у них жестокие. Сметают все на своем пути. Селение алеутов? Под откос! Рыбный промысел эскимосов? К черту! Охотничьи угодья индейцев? Под бульдозер! А чем тогда жить алеутам, эскимосам и индейцам? До этого никому нет дела. Всем им скоро конец, все они при последнем издыхании. Нефтяные компании их добьют. У меня такое ощущение, что я присутствую на собственных похоронах. Я ведь алеут. Единственный алеут-учитель на сотни миль вокруг…

…Лайка в углу снова тихо заскулила. На посадку шел еще один «Геркулес».

В баре города Анкориджа сосед за стойкой спросил:

— Вы не из нефтяной компании? Ну и хорошо. Не люблю этих сукиных сынов… Давно у нас? Не помешаю своей болтовней? Я в полиции работаю. Зашел, знаете, после работы расслабиться. На четвертой авеню все бары битком набиты. Кругом нефтяники. Они у Полярного круга вкалывают две недели без выходных, а потом их «Геркулесами» везут в Фэрбенкс или к нам на отдых. Все, что заработали там за две недели, все у нас и оставляют. Говорите, хорошо для процветания города? Да уж куда лучше! Настоящий экономический бум. Владельцы баров не нарадуются. Домовладельцы в восторге: теперь дешевле четырехсот долларов в месяц комнату не сыщешь. Лавочники вне себя от счастья: за год цены на все поднялись чуть ли не в два раза. Владельцы поликлиник потирают руки: доходы растут — только больных венерическими болезнями стало в десять раз больше. А уж проституцию и преступность я не знаю какими процентами измерять. Проститутки и бандиты со всех штатов буквально хлынули на Аляску. Вторая золотая лихорадка, да и только! Мы гордились тем, что здесь нравы чище, чем в «нижних штатах», мораль выше, чем в остальной Америке. А нынче— куда там! Не города, а вертепы. Знаете, еще недавно жители сельских районов собирали подписи под петициями, требовали связать их дорогами с городами. Теперь бьют отбой. Просят прекратить строительство дорог там, где оно уже начато… Вот так-то! Кому бум, а кому слезы горькие.

…Этот разговор я записал несколько лет тому назад. А не так давно в журнале «Ньюсуик» прочитал: «Нефтяной бум не искоренил ужасающей бедности в некоторых районах Аляски. Местные жители сожалеют о переменах, происшедших в укладе жизни штата. Продолжают расти преступность и проституция. Свирепствует инфляция: в Валдизе в 1971 году дом на одну семью стоил 40 тысяч долларов, а сейчас 80 тысяч долларов. Цена буханки хлеба подскочила до 1 доллара 13 центов».

Земли, в недрах которых была открыта нефть, когда-то принадлежали эскимосам, алеутам и индейцам. Затем ими завладели власти штата. На торгах в Анкоридже нефтяные компании купили эти земли, заплатив Аляске 900 220 590 долларов. Это было просто сказочное богатство, если учесть, что весь годовой бюджет Аляски составлял тогда 154 миллиона долларов.

На какие цели израсходовать эти деньги? Боже мой, каких только проектов не было! Тогдашний губернатор Кэйт Миллер говорил мне, что «аляскинцы ведут себя, как члены семьи, которая выиграла по лотерее. Каждый предлагает свое. Построить монорельсовую дорогу за Полярный круг и возить туда туристов. Перестроить столицу Аляски Джуно так, чтобы в Техасе и Оклахоме от зависти лопнули».

На этом конкурсе великолепных идей как-то затерялась мольба аборигенов Аляски: помогите нам, спасите нас от вымирания!

Задним числом о них вспомнил журнал «Тайм», который писал: «57 тысяч алеутов, эскимосов и индейцев — одна пятая всего населения Аляски является, пожалуй, самыми бедными и обездоленными гражданами США. Разбросанные по всему штату и проживающие примерно в двухстах грязных, нищих поселках, они, по сути дела, исключены из экономической жизни штата. Для этих коренных жителей Аляски характерны ужасающе низкий уровень жизни и полное отсутствие возможностей для ее улучшения. Средняя продолжительность их жизни — 35 лет».