Путешественники - [7]
— Идите спокойно и не болтайте! Мы часовые, и разговаривать с нами запрещается!
— Ну, строгие дяди! — шепнул боровик, а перепуганная сыроежка только вздохнула тихонько. Шли молча, и долгонько-таки шли лесом. По дороге изредка встречали удивленного зайца или ежика, иногда вытаращивала на них глаза пучеглазая серна или белочка. — «Смотрят, как на висельников!» — досадовал боровик и ворчал сердито: — Ну, чего глаза выпучили, как телята на новые ворота? — На зайцев, ежей, белок и прочих встречных муравьи не обращали внимания — свои, видно, знакомые…
Наконец, пришли на хутор. Боровик и сыроежка разинули рты от удивления. Ничего подобного они никогда не видели и представить себе не могли. Да это ж не хутор, а целый замок-крепость! Первым попался им на глаза огромный домина с широкими воротами и высоченной многооконной башней. Но дом, очевидно, ремонтировали. Около него так и кипела работа. Больше сотни муравьев трудились вокруг. Одни месили глину, другие делали кирпичи и обтесывали камни, третьи тащили балки и пилили доски, четвертые носили кирпич и другие материалы, а пятые лазили по лесам с кельмами и штукатурили выщербленные стены.
— Что это у вас за толчея сегодня? — не вытерпел таки и полюбопытствовал Шапочник. Но ответа на вопрос не получил. Часовые держались данного слова, и путешественникам оставалось только молча удивляться.
К дому вела ровная, посыпанная песком дорожка. По этой дорожке беспрерывно двигалось два потока муравьев. Один спешил из лесу к дому, второй от дома в лес. Все что-то тащили в зубах, на плечах и спине и спешили как на пожар…
Тут и там по двору ходили высокие часовые с клешнями, часовые также стояли и у ворот дома. Они уморительно тыкали каждого приходящего из лесу муравья лбом, и лишь после этого пропускали его во двор. На боровика и сыроежку они только удивленно взглянули.
Сопровождавшая грибов стража ввела обоих в небольшую чистенькую комнату с картами и рисунками на стенах. Здесь их тщательно обыскали. Не найдя ничего предосудительного, часовые вежливо извинились, попросили путешественников присесть и вышли из комнаты.
— Вот мы и попались, дяденька! — сказала вздохнув сыроежка.
— Попались… — подтвердил понуро Шапочник.
— Наверно, нас в тюрьму посадят, правда?
— А кто их знает? — развел руками боровик. — Может, посадят, а может, и не посадят… Жди, видно будет.
— Ох!.. — вздохнула сыроежка. — Говорят, правда, один раз козе умирать, только… только жаль того Усатого, что направил нас сюда…
— А ты не каркай, как ворона! — сказал боровик сердито. — А то и в самом деле накличешь беду.
Оба замолчали.
Через несколько минут в комнату вошел уже новый Муравей, симпатичный пожилой дядька без клешней. Вежливо поздоровавшись с боровиком и сыроежкой за руку, попросил их сесть к столу и сел сам.
— Так вы, говорите, с Тихой поляны? — спросил он ласково.
— Эге, с Тихой поляны, сударь, — ответили почтительно странники.
— С Тихой поляны, — посмотрел на висящую на стене карту Муравей. — Ого! Далеконько это, как вижу. Очевидно, крепко ноги посбивали, пока добрались… Ну, а что же вас привело к нам, дорогие гости?
— Дело наше вот какое, — рассказали грибы все по-порядку. — Не откажите, будьте так добры, помогите, если можете.
— Ну, что ж, поможем! — сказал Муравей и нажал кнопку-звоночек на столике. Моментально в комнату вошла стройная, красивая Мурашка в розовой косыночке.
— Голубушка дежурная, — обратился к ней Муравей, — у нас, как видишь, гости!
— Привет дорогим гостям! — поздоровалась, улыбнувшись, Мурашка.
— Очень приятно познакомиться… — сказали обрадованно боровик и сыроежка.
— А вы, сердечко, позаботьтесь хорошенько о гостях, — продолжал Муравей. — В первую очередь приготовьте им ванну и закажите на кухне два дополнительных обеда…
— Хорошо, отец, — защебетала Мурашка. — Я мигом…
— Вы искупаетесь, правда? — спросил Муравей странников. — В дороге небось запылились, и не мешает хорошенько помыться. Гигиена, знаете, нужна каждому.
— Д-а-а… Конечно, выкупаемся, — стыдно было грибам отказаться. А в действительности им было немножко страшно, — ведь они никогда еще не видели ванны. А Муравей продолжал дальше:
— Извините, дорогие гости, если наши часовые несколько сурово с вами обошлись. У нас такие порядки. Вынуждены, знаете, быть осторожными, поскольку врагов у нас много. Вот вчера напал какой-то поганый крот на наше жилище… Изрешетил стену, попортил башню, но все же одолели его. Дорогой, правда, ценой, — похоронили мы сотню товарищей, да в больнице лежит немало раненых.
— Сотня убитых! — ахнули боровик с сыроежкой. — Вот проклятый!
— Так… Сто четыре незабвенных товарища погибли, — склонил печально голову Муравей. — Живем мы, как видите, коллективом. Один за всех — все за одного… Если б не это, не удержаться бы нам в лесу.
— Верно, верно… — развязали пришедшие языки и о своем горьком житье-бытье. Но вернулась Мурашка в косыночке.
— Ванна готова, — доложила. — Будьте любезны!
— Идем, что ли, дяденька? — спросила тихо сыроежка.
— Идем, конечно… — не очень то охотно поднялся Шапочник. Стыдно было не пойти в эту самую ванну. Быть может, это у них обычай такой муравьиный — купать каждого гостя?..
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.