В тот миг лорд Кайлус счел появление в своем замке изгнанного принца подарком небес, ключом к заветной власти, могуществу и богатству, о которых не мог и мечтать один из многих дворян королевства. Обретя немалое влияние лишь благодаря тому, что родился сыном не полунищего серва, и благородного лорда, Кайлус, хоть и не признавался в этом никому, тяготился мыслью о том, что всем, что имел, был обязан своим предкам, сам же не совершив еще ничего стоящего.
И вот на пороге замка появляется принц, исполненный праведного гнева, жаждущий мести и готовый дать любому, кто поддержит его, все, чего только можно было пожелать. Наверное, иной дворянин, не мешкая, созвал бы своих вассалов, собрал войско и выступил в поход. И Кайлус не сомневался, что Эрвин способен победить. Кто-то иной увидел бы изможденного, охваченного горем юнца, молодой лорд же видел вождя, которому его горе, его страдания лишь придавали силы, позволяя исполнить то, что не смог бы сделать никто другой, руководствуясь только велением разума.
И все же старый лорд, умирая, передал Кайлусу не только свои земли и подданных, но и мудрость прожитых лет, заставив наследника сперва обдумывать каждый шаг, и лишь затем совершать его. А потому, сколь бы ни было в тот миг велико желание Кайлуса исполнить приказ своего принца, начав праведную войну, он старался трезво смотреть на вещи, понимая, чем, скорее всего, завершится противостояние между этим юношей и Хальвином, за которым - весь Альфион. Теперь следовало внушить это и самому Эрвину, что требовало проявить чудеса убеждения.
- Ваше высочество, моя жизнь всецело принадлежит вам, - не колеблясь ни мгновения, вымолвил лорд Кайлус. - Вы можете не сомневаться в моей преданности, не королю, не Альфиону, но вам лично. Я полностью разделяю ваше желание восстановить справедливость, воздав по заслугам тем, кто осквернил себя предательством доверившегося, предательством брата. Но, мой господин, сейчас не лучший момент, чтобы развязывать войну. - Не позволяя принцу вставить ни слова, Кайлус, старательно подбирая слова, продолжил: - Я готов ради вас на все, но одной готовности мало. Сейчас мы слишком слабы, чтобы на равных спорить с королем, которого, нет сомнений, поддержат многие влиятельные дворянские роды, не из-за того, что верны ему, а просто, чтобы досадить мне. А потому нужно действовать осторожно, ибо спешка теперь скорее приведет вас, да и меня тоже, в могилу, нежели к победе.
Кайлус пытался быть как можно более убедительным, и с удовлетворением наблюдал за тем, как на смену возбуждению и ярости, охватившим Эрвина, приходило спокойствие. Лорд действительно желал поддержать принца, ведомый, однако, не теми эфемерными понятиями, вроде дружбы и преданности, а вполне мирским желанием укрепить свое влияние, обрести власть большую, чем он имел.
Лорд понимал, что откажи он наследнику в поддержке, с того станется выступить против всего королевства в одиночку, чтобы погибнуть, пусть без всякой пользы, но красиво, приняв смерть, о какой должен мечтать каждый истинный рыцарь. Но этого лорд как раз не мог допустить, ибо слишком расточительно было терять таких союзников, как урожденный наследник Альфиона. Попытка любого дворянина захватить власть в королевстве, свергнув правящую династию, наверняка потерпела бы неудачу, не встретив поддержки среди благородных семей Альфиона. И совсем иначе выглядела поддержка оскорбленного наследника, пытавшегося восстановить свою честь. Кайлус не собирался отказываться от представившегося шанса, но, чтобы с толком использовать его, необходимо было самое ценное, что только имеет человек - время.
- Возможно, ваш отец даже простит вас, поняв, что погорячился, - предположил лорд, расхаживая по покоям, в которые поместили Эрвина, приставив к тому на всякий случай весьма внушительную стражу. - Хальвин, да продлит Судия дни его, позволив искупить усопшему былые грехи, страшен в гневе, но отходчив. Вот только ваш названный брат, наверняка не допустит этого, - покачал головой Кайлус. - Если Эйтор так стремится к власти, что готов предать своего брата, то он не отступится так легко.
- Он жестоко поплатится за свою алчность, - едва сдерживая гнев, прорычал сквозь зубы Эрвин. - Ему не хватило того, что уже имел, и мой брат возжелал получить все, так пусть же ему не достанется ничего!
- Дело не в этом, - мягко прервал своего гостя Кайлус. - Вы сказали, ваше высочество, что лишились всего, но это не так, ибо вы еще живы. Но это есть главное препятствие на пути Эйтора к заветной короне, и я не сомневаюсь, что он попытается избавиться от вас, чтобы у короля Хальвина не осталось пути назад.
- Ты полагаешь, Эйтор захочет убить меня, - с едва заметной иронией спросил Эрвин. - Но разве ты, мой друг, не сможешь меня защитить? Я полагал, что в замке Кайлусов мне не грозят опасности.
- Ваша жизнь стала отныне весьма ценой, - молвил в ответ лорд. - И я боюсь, что в Альфионе найдется немало желающих получить эту цену. А потому вам нужно как можно скорее покинуть королевство, исчезнуть. Сейчас, ваше высочество, вы, прежде всего, должны сохранить собственную жизнь, чтобы затем вернуться не изгнанником, а вождем.
