Путь - [2]

Несколько мгновений из зарослей не доносилось ни звука. Лишь шум ветра в кронах лесных исполинов был ответом страннику, по-прежнему не двигавшемуся с места. Кто-то решил бы сейчас, что разговаривате с пустотой, с собсвтенными видениями - от утсалости может померещиться еще и не такое. Так мог бы подумать любой, но Альвен знал наверняка, что придорожные кусты, высокие, в рост человека, вовсе не так безжизненны, как казалось с тракта.

  - Мы можем и показаться, но не пришлось бы тебе потом пожалеть об этом, - вдруг прозвучал насмешливый голос. Затем над зарослями раздался резкий заливистый свист, слышный, наверное, за милю отсюда, и на дорогу, покинув свои укрытия, вышли люди.

Их было пятеро, и Альвен мысленно похвалил себя за внимательность. Все они были вооружены, хотя и не походили на настоящих воинов. Заросшие угрюмые физиономии, кожаные куртки с нашитыми на груди металлическими пластинами, оружие самое разное, от тяжелого арбалета - взведенного и заряженного, разумеется - до топора. Скорее всего, судьба свела путника с простыми разбойниками, затаившимися не из-за того, что хотели напасть на него, а просто по въевшейся в кровь привычке.

Грабители, держа наготове оружие, обступили Альвена со всех сторон, выжидающе уставившись на него и порой косясь друг на друга. Два стрелка, один из которых держал в руках изготовленный к бою арбалет, а второй оказался вооружен длинным тисовым луком, стали на некотором расстоянии, страхуя своих товарищей. А те, поигрывая секирами и короткими мечами с широкими клинками, приблизились к Альвену почти вплотную.

  - Ловко, - ухмыльнулся один из разбойников, плечистый мужик, дохнув на путника ядреным чесночным духом. - Прежде о нашем присутствии догадывались, только когда мои парни спускали тетивы.

Этот человек единственный был облачен в кольчугу, правда, весьма потрепанную, красовавшуюся множеством заплат. Вероятнее всего, доспех был снят с тела прежнего владельца, когда несчастный умер, получив слишком много ран. Голову человека в кольчуге защищал простой черепник, округлая каска без полей, какую некоторые рыцари носили порой под шлемами, надевая также под береты, когда отправлялись в дальнюю поездку. Про себя Альвен тотчас окрестил этого крепыша атаманом, поскольку, когда разбойник в кольчуге заговорил, никто из его людей не осмелился перебить вожака, вставив хоть словечко.

  - Итак, ты хотел увидеть нас, и мы тебя уважили, - по-прежнему ухмыляясь, молвил вожак грабителей, не ослабляя хватки на рукояти корда. - Уважь и ты нас. Расскажи-ка, кто ты таков и куда идешь?

Альвен, стоявший спокойно, даже расслабленно, опершись на копье, смерил атамана внимательным взглядом. На самом деле скельд уже оценил каждого из этой пятерки, убедившись, что настоящих бойцов здесь нет. Этот сброд побеждал не благодаря своему мастерству или умению биться, как одно целое, а только посредством страха. Наверняка шайка отличилась тем, что прирезала пару попавшихся в их руки торговцев, прослыв после этого безжалостной. Надо думать, грабители еще бродили по лесу лишь потому, что не встретились с действительно умелым и храбрым противником, будь то хоть бы и купеческая охрана.

Некоторую опасность могли представлять стрелки, но они неосторожно приблизились к воину, лишившись возможности маневра, и уж точно не успели бы дать второй залп, единожды разрядив свое оружие. Лучник, тот вовсе отпустил тетиву, и за те мгновения, которые понадобились бы разбойнику, чтобы вновь натянуть ее, Альвен мог отправить к праотцам трех таких недотеп. Правда, пока скельд не желал устраивать бойню, ибо не ощущал направленной на себя враждебности, тем более, желания убивать. Возможно, он и столкнулся с отъявленными головорезами, убийцами, не ведавшими жалости, вот только у Альвена было не больше права вершить суд, чем у разбойников - отнимать чужое добро. Пусть уж о них головы болят у здешних правителей.

  - А ты кто, чтобы спрашивать меня? - подняв брови, чуть насмешливо поинтересовался Альвен. От его внимания не укрылись взгляды, которые разбойники бросали на один определенный участок кустарника. Решив, что поторопился, хваля себя, Альвен уверился в том, что эти заросли скрывают еще нескольких разбойников. А это означало, что к тем самым кустам не стоит поворачиваться спиной.

  - Кличут меня Лубергом, - гордо произнес грабитель. - А эти молодцы, отчаянные ребята - мои верные товарищи.

Вероятно, прозвучавшее имя, то есть, конечно, тот, кто им назывался, было известно в округе, и путник скромно помолчал, не желая сознаваться, что для него оно - лишь пустой звук.

  - Мы, видишь ли, вроде как хозяева здесь, - разбойник обвел широким жестом окрестности. - В этом лесу, стало быть, - уточнил он, мерзко ухмыляясь. Грабителю было, отчего торжествовать, ведь этот одинокий путник, испуганный и растерянный, оказался в полной и безграничной власти его ватаги, и сам уже должен был вполне понять эту простую истину. - Вот и интересно нам, кто же это бродит по тракту. На странствующего рыцаря ты не похож, те пешком не странствуют, на купца тем более. Может, ты паломник, - Луберг прищурился, уставившись на Альвена. - И каким же богам ты возносишь молитвы?