Путь в стаю - [44]

— Нет! — рявкнула Сайна. Она едва ли не пылала. — Они вобрали в Конгломерацию Метиллия молодую кровь. Вобрали, чтобы разбавить свою, застоявшуюся. И мы разбавим её! Мы примем решение, которого сами они не примут никогда! Мы возьмём на себя историческую ответственность за всё! Они должны понять. Не могут не понять. Для того нас и приняли в семью — чтобы мы жертвовали чем-то, чтобы мы сражались на благо объединённого человечества. Мы тоже можем решать. Я уж молчу, что в Ордене много представителей Метиллии. У нас общие цели, и теперь, когда появилась возможность начать истинное обновление Республики — мы должны его начать.

Прочувственная речь зеленоглазки буквально размазала всех сомневающихся. Больше никто не посмел высказаться против. Началось обсуждение первоочередных задач восстания. По плану оно сначала должно было охватить Синергию, потом ближайшие миры, параллельно захватывая всё новые и новые колонии уже на периферии. Важность же мятежа на самой планете-прародительнице сложно было переоценить: с момента принятия её в союз братских народов Республики, Синергия стала одним из трёх ключевых узлов Экспансии. Здесь сходились транспортные потоки сотен и тысяч миров, здесь пролегали основные трассы, в сопредельных с ней мирах и системах базировалась добрая четверть флота Республики. Но самое главное — планета являла собой узел космической связи. Через неё можно было держать контакт с колониями, координировать совместную деятельность. Так что роль Синергии сложно было переоценить: начало мятежа именно на ней открывало возможность стремительного скоординированного выступления целого сонма сопредельных и дальних миров.

Дальнейшие события были близки тому, через что мне самому пришлось пройти в Литании. Всё же все подобные процессы, как справедливо утверждал мой аналитик Павел, проходят по одним и тем же социальным законам. Я поучаствовал во взятии под контроль ключевых узлов управления на планете. С лучевым карабином через плечо, со взором горящим и чёткой целью в голове — мне пришлось играть роль рядового участника событий, причём сражался я не один, рядом со мной, рука об руку, шли другие мужчины и женщины. Стычки, перестрелки, хитрости, массовые выступления, призванные парализовать работу противостоящих нам структур — всё это было реализовано настолько достоверно, что я сам всё более и более погружался в водоворот Большой Истории, буквально ощущая на собственной шкуре хитросплетения столкновения сил, борющихся за будущее цивилизации.

Потом были события на флотах. Вот где трагедия построения чего-то социально нового ощущалась ярче всего! Бесконечные переговоры, десантные операции, столкновения между членами команды — всё это было глубоко трагично и не менее эпично. В течение трёх дней, что шли бои за планету, такие же бои развернулись в ближнем и дальнем космосе — бои за души каждого флотского офицера и рядового бойца. Мне довелось поучаствовать в десанте, в корабельном бунте на одном из кораблей тяжёлого класса, а на закуску — в переговорах представителей команды и представителей корабельного офицерского сообщества, когда офицеры были за Орден, а рядовые бойцы с младшим офицерским составом — за существующий строй.

Ну а потом были выступления в колониях. Порой быстрые, результативные, почти бескровные, а порой целые миры на протяжении недель утопали в собственной крови. Только три пятых колоний удалось сохранить под властью нарождающегося Планетарного образования, под эгидой Ордена. В одной пятой победили реакционные силы, верные метрополии, а ещё в одной пятой к власти пришло нечто, от чего содрогались даже недавно лившие кровь орденцы. Крайний национализм или сепаратизм от метрополии. С чудовищными крайностями репрессивного механизма.

Ситуация в колониях предстала передо мной в виде голографического фильма, «слепленного» как бы из докладов моих соратников — я по-прежнему выступал в роли флотоводца Антоса. И у меня, и у него сердце кровью обливалось от происходящего на наших глазах апофеоза гражданской войны. Но и самих организаторов, выступивших спусковым крючком всей этой исторической вакханалии, судьба не пощадила. Все они лично участвовали в столкновениях, все они возглавляли собственных сторонников в тех или иных властных структурах или правящих родах. Спустя две недели, когда лидеры восстания собрались вновь, их осталось восемь из тринадцати — остальные приняли свою смерть. Оставшиеся в живых прекрасно понимали, что ничего хорошего лично их не ждёт, однако были настроены столь же решительно, как и в начале.

К восьми старым лидерам добавилось ещё семь новых, которых на высоту гребня волны подняли сами глубинные потоки истории. Все они знали друг друга, но вот так, в режиме личного участия, все вместе, собрались впервые. И повод для этого был более чем серьезный: переговоры с представителями старых родов, вышедших ещё из Конгломерации Метиллия.

— Господа и дамы, рад приветствовать вас всех в этом зале, — на правах неформального лидера начал Антос. — Но прежде чем мы примем в этом зале голографические образы наших идейных противников, предлагаю почтить память погибших друзей. Их много и среди тех из нас, кто стоял у истоков всех этих исторических процессов, и среди наших соратников во всех сферах жизни обновлённой Республики.