Путь в космос - [69]
Г о р е л о в. Редко.
О л е г Д а н и л о в и ч. Зря! Учти, когда тебя брали в отряд, это сыграло известную роль, не решающую, конечно, но сыграло…
Г о р е л о в. Почему?
О л е г Д а н и л о в и ч. А потому что никакая, даже самая лучшая цветная фотография не сможет заменить человеческого глаза, глаза художника, его эмоционального восприятия… Так что пишешь? Наверное, портрет женщины? Женщины, на которой женишься?
Г о р е л о в. Все про меня знаете?
О л е г Д а н и л о в и ч. Я должен знать все о человеке, которого запускаю в космос. Женись — это правильно. Взрослый неженатый человек настораживает. Это противоестественно. Знакомился с макетом новейшей техники? Впечатляет?
Г о р е л о в. Еще бы! Кабина «Востока» по сравнению с этими кажется просто допотопной.
О л е г Д а н и л о в и ч (останавливает взгляд на стоящей в углу модели кабины «Востока»). Перестань, Горелов! Никому не позволю так отзываться о «Востоке». Перед ним каждый космонавт должен встать на колени. С него началась космическая эра у землян. С Королева и с полета Юрия Гагарина.
Олег Данилович нажимает кнопку — в кабинете меняется свет, затем вторую — вспыхивает экран с изображением Гагарина и звучит его голос. Олег Данилович выключает магнитофон — в кабинете становится светло.
Эх, если бы у человечества не было того нелепого дня, который отнял у нас Гагарина!
Г о р е л о в. Извините, Олег Данилович, за мою бестактность.
О л е г Д а н и л о в и ч. Ладно, ладно, вернемся к нашим сегодняшним заботам. Значит, и «Заря», и «Искра» тебе понравились?
Г о р е л о в. Это чудо!
О л е г Д а н и л о в и ч. Хочешь лететь?
Г о р е л о в. Хочу!
О л е г Д а н и л о в и ч. А если не полетишь?
Г о р е л о в. То есть как?
О л е г Д а н и л о в и ч. Да очень просто. Предложение на Государственную комиссию вношу все-таки я.
Г о р е л о в. Буду ждать еще год, два…
О л е г Д а н и л о в и ч. А если и тогда не получится?
Г о р е л о в. Еще буду ждать, сколько потребуется… Потому что это цель моей жизни.
О л е г Д а н и л о в и ч. Не пышно ли сказано?
Г о р е л о в. Нет, Олег Данилович. Я готовлюсь к полету, а не к славе и почестям. Пойду в космос, как в бой…
О л е г Д а н и л о в и ч. Гм… Патетика…
Г о р е л о в. А вы что же, за электронного человека ратуете? Без эмоций и патетики? Я подумал, какой ужас свалился бы на человечество, если бы мы превратились в людей, только напичканных формулами и запрограммированных на определенные действия… Повернул ручку счетно-решающего устройства и узнал — женишься тогда-то и на такой-то, еще р-раз — полетишь туда-то и тогда-то, а в таком-то году родится сын или дочь. В третий раз повернул, и машина сухо и бесстрастно объявит — умрешь тогда-то и будешь захоронен на таком-то кладбище, дети твои проживут до такого-то года и переселятся на Марс… Ерунда все это! Прелесть чудесной, созданной природой конструкции, именуемой человеком, в том, что она живая и все живое ей свойственно, а не чуждо. Чем бы ни была напичкана моя голова, сколько бы в ней ни находилось знаний, я хочу прежде всего жить и чувствовать… Люблю, когда обо мне говорят хорошо, и злюсь, волнуюсь, когда плохо. Болею, когда моему другу тяжко… Наслаждаюсь небом и лесом и ору от радости, когда вытаскиваю из воды какого-нибудь паршивца подлещика… Человек — не долгий пришелец на нашей земле, но и за это короткое время ему многое дано и многое с него надо спросить. А самое главное — механизм аккуратен, точен, исполнителен, но он никогда не заменит человека, ибо человек творец, он в особые минуты принимает решения, на которые не способно ни одно самое совершенное кибернетическое устройство.
О л е г Д а н и л о в и ч. Ого! Да в тебе настоящий эпикуреец живет! Нечто подобное и я говорил в юности. Извиняться за свой трактат не будешь?
Г о р е л о в. Нет.
О л е г Д а н и л о в и ч. Ну, а как же насчет кибернетики и электроники?
Г о р е л о в. Без кибернетики и электроники нам и шага не ступить, Олег Данилович.
О л е г Д а н и л о в и ч. То-то! Лететь боишься?
Г о р е л о в. Есть немного.
О л е г Д а н и л о в и ч. Ну и правильно! Никогда не верю человеку, который говорит, что не испытывает страха. Это или деревяшка, или просто позер. Храбрость — это преодоление трусости, а избавиться от страха совсем невозможно… Знаешь, сколько раз тебе придется преодолевать, побеждать страх в полете, к которому нужно готовиться?
Г о р е л о в. Да, пожалуй, от первой и до последней минуты.
О л е г Д а н и л о в и ч. Верно. Вот, взгляни! (Встает, берет указку, подходит к стене, дергает шнур и раздвигает шторки.)
На чертеже — схема полета.
Сначала в космос выходит «Искра» на околоземную орбиту. Затем стартует «Заря», выходит на орбиту «Искры», производит с ней стыковку и берет на свой борт космонавта-исследователя. Ясно?
Г о р е л о в. Вполне. А дальше?
О л е г Д а н и л о в и ч. «Заря» направляется по сильно вытянутой эллиптической орбите с удалением от Земли в перигее шесть тысяч километров.
Г о р е л о в. А в апогее?
О л е г Д а н и л о в и ч (тычет указкой в обрез чертежа).
