Путь в космос - [67]

Р а к и т и н. Тебе надо с ней попрощаться…

Г о р е л о в. То есть как? Вы считаете, я должен все разорвать? Нет…

Р а к и т и н. Вылетаем на рассвете.

Г о р е л о в. Сергей Степанович, так скоро?

Р а к и т и н. Это приказ. Отзывается весь отряд. Подробности узнаешь позже. Имей в виду: очевидно, придется тебе, Алеша, в самое ближайшее время в гостях у нашего Главного конструктора побывать. У самого Олега Даниловича. За ним последнее слово — лететь тебе в космос или не лететь.

Г о р е л о в. Насколько мне известно, последнее слово за Госкомиссией.

Р а к и т и н. Да, но на Госкомиссии последнее слово за Главным конструктором. Опять-таки за тем же Олегом Даниловичем.

Г о р е л о в. И вы думаете, что к нему в кабинет я буду входить с дрожащими коленками?

Р а к и т и н. Не думаю. Однако хочу тебе посоветовать. Дружески. Запомни: Олег Данилович не любит высокого стиля. Не вздумай говорить длинно и высокопарно. Терпеть не может. Предстоит тебе и еще встреча…

Г о р е л о в. С кем?

Р а к и т и н. С матерью… Вызвал.

Г о р е л о в. Попрощаться?

Р а к и т и н. Повидаться.

З а н а в е с

КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ

Комната Анны Сергеевны. Звонок. А н н а  С е р г е е в н а  идет отпирать.

Г о л о с  А н н а  С е р г е е в н ы. Кто это? Да отвечайте же! Вы что, не нашли лучшего времени для шуток?

Г о л о с  Г о р е л о в а. Не нашел, Аннушка.

Г о л о с  А н н а  С е р г е е в н ы. Алешка, ты? Ой!

Г о л о с  Г о р е л о в а. Крепко же ты запираешься… Осторожней, торт помнешь.

А н н а  С е р г е е в н а  и  Г о р е л о в входят в комнату.

А н н а  С е р г е е в н а. Какой еще торт?

Г о р е л о в. Фигурный, с шоколадным слоном и вензелями… Но он предназначается не тебе, а Наташке. Где она?

А н н а  С е р г е е в н а. Уже поздно… Спит…

Г о р е л о в. Завтра утром отдашь.

А н н а  С е р г е е в н а. Зашел, чтобы Наташе торт подарить и сразу исчезнуть? Можешь и не говорить… Догадываюсь. Неужели уезжаешь?

Г о р е л о в. Через полчаса я должен быть на аэродроме.

А н н а  С е р г е е в н а. А куда лететь? Далеко?

Г о р е л о в. Очень… (Слегка обнимает Анну Сергеевну, ведет к окну.) Вон туда… (Показывает на звездное небо.)

А н н а  С е р г е е в н а. Не очень понятно.

Г о р е л о в. Подумай.

А н н а  С е р г е е в н а (отстраняясь). К звездам?

Г о р е л о в. Да.

А н н а  С е р г е е в н а. Ты это нарочно?

Г о р е л о в. Нет.

А н н а  С е р г е е в н а. Значит…

Г о р е л о в. Это будет мой первый… Если все будет в порядке.

А н н а  С е р г е е в н а. Уже? (Плачет.)

Г о р е л о в. Ну перестань, ты же не маленькая… А может, маленькая? Хочешь, половинку Наташкиного торта отрежу?

А н н а  С е р г е е в н а. Так быстро…

Г о р е л о в. Об этом пока говорить не будем.

А н н а  С е р г е е в н а. Нет-нет!

Г о р е л о в. Когда вернусь, полетим в Москву, выберем Дворец бракосочетаний… самый красивый…

А н н а  С е р г е е в н а. И никого с собой не возьмем… А ты в черном вечернем костюме… И все просто, просто… Чтобы никто не обратил внимания.

Г о р е л о в. Думаешь, это поможет?

А н н а  С е р г е е в н а. Мне слава твоя не нужна. Нужен ты, Наташка, и все. Больше ничего, ничего мне не надо…

Молча, обнявшись, стоят у окна.

Г о р е л о в. Пора…

З а н а в е с

КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Квартира в Звездном городке. Входят  Г о р е л о в  и  М а т ь.

М а т ь. Загорел, похудел…

Г о р е л о в. Может, постарел, мама?

М а т ь. Не постарел, а возмужал. Самостоятельным мужчиной стал.

Г о р е л о в. До пятидесяти мы не стареем, а мужаем, но потом…

М а т ь. Ладно, ладно… Еще рано вперед-то заглядывать. (Осматривает комнату.) Неужто один тут живешь, в двух комнатах? Или с каким напарником?

Г о р е л о в. Один, мама.

М а т ь. Ишь какой большой начальник нашелся…

Г о р е л о в. Может, ко мне переедешь?

М а т ь. Нет уж, куда там, от родных мест… Городок наш растет, строится… Вот если дом снесут — садик уж больно жалко. С твоим отцом начинали высаживать. Первую-то яблоньку посадили, как поженились, а вторую, рядом, — когда ты родился… Я тебе ранней анисовки привезла, медку прихватила…

Г о р е л о в (открывает чемодан). Хороши… (Ест яблоко.) Спасибо, а мы сейчас и обед закажем. (Берет телефонную трубку.) Говорит Горелов. Два обеда, пожалуйста… Да-да…

М а т ь. Глядите-ка, люди добрые, он уже и обеды на дом требует! Ни дать ни взять генерал какой! А судочки, в которых тот обед принесут, часом, не серебряные?

Г о р е л о в (подходит, обнимает Мать). У нас порядок такой заведен: если гости, то можно и дома пообедать. Ты у меня в гостях сегодня, вот и подчиняйся…

М а т ь. Ладно, не заговаривай зубы-то… (Пытливо.) Алеша, когда мы по главной аллейке сюда шли, повстречались двое, еще с тобой поздоровались… лица у них больно знакомые… Уж не Герман ли Титов? И как его… Елисеев вроде бы шел с ним… Они?

Г о р е л о в. Они самые, мама. А что?

М а т ь. Скажи, сынок, они просто твои знакомые? Или…

Г о р е л о в. «Или», мама! Честное слово, «или»…

М а т ь. Стало быть, и ты…

Г о р е л о в. И я…

М а т ь. Думаешь, не догадывалась? Давно все поняла. Ой, Алешка, боюсь я за тебя, так боюсь…

Г о р е л о в (садится рядом). Бояться за меня не надо, ну чего бояться?

М а т ь. Полетов этих боюсь, не хочу, чтобы землю под ногами-терял… Алешенька, хоть бы ты и не летал в этот самый космос никогда. Что он тебе дался?