Путь в Колу - [30]
Немецкое море встретило судно порывистым ветром. Он наполнил паруса, и полетел "Морж" в полуночную сторону. Елизар Жохов стоял на кормовом возвышении и привычно, уверенно управлял кораблем, стремясь, чтобы паруса полнее забирали попутный ветер.
Он размышлял об оставшихся в Коле близких. На Параскеву-льняницу Елизар Жохов рассчитывал войти в Кольскую бухту и порадовать жену и детей заморскими гостинцами. На душе у него было покойно и светло. Так выгодно удалось ему обменять пушные товары на сукна и оружие, которое необходимо стрелецкому войску в Коле и колянам в эту смутную пору.
Неожиданно Елизар заметил за кормой силуэт трехмачтового судна, идущего следом за "Моржом". Огромные полотнища парусов на трех его мачтах были наполнены ветром. Расстояние между "Моржом" и парусником с высокими бортами все сокращалось. Если Жохов приводил судно круче к ветру и делал поворот, то неизвестный трехмачтовый корабль повторял в точности его действия и продолжал висеть за кормой, все больше приближаясь к впереди идущему паруснику.
Вскоре догонявший Жохова подозрительный корабль настолько приблизился, что стали видны орудия на верхней палубе и матросы, суетившиеся возле них. Елизар разглядел на верхушке фок-мачты свейский флаг - полоскавшееся на ветру полотнище с золотым крестом на синем поле. Намерения свейского капитана показались Жохову подозрительными, и он всячески старался уклониться от встречи с ним. Елизар делал частые повороты и прибавлял парусности судну, чтобы уйти в сторону и быть подальше от свейского корабля. Но все его действия оказались напрасными.
Догонявший его корабль был парусник "Корона". Длинная тень его парусов при низком предзакатном солнце целиком накрывала русское судно.
Потом Елизар Жохов увидел выстраивавшихся для абордажной схватки матросов на палубе свейского судна и все понял. "Не напрасно предупреждал меня о разбойниках Иван Парфентьевич Махонин, - подумал Елизар. - И вон оно как обернулось-то все на обратном пути".
Все его люди, завидя близкую опасность, столпились на палубе возле кормчего. Жохов все еще стремился избежать опасности. Исход абордажной схватки со множеством свычных для такого боя морских разбойников был ясен заранее. Что могли сделать полдюжины мирных поморов, встретясь оружно лицом к лицу с несколькими десятками отпетых негодяев?
Разбойничий корабль, нависая всем корпусом над "Моржом", стремился подойти к нему с надветренной стороны, чтобы занять выгодную позицию для маневрирования перед началом рукопашной схватки. Но капитану Якобу Лаппмарку никак не удавалось протиснуться к корме преследуемого судна и зацепить его абордажными крючьями.
Наконец Елизар Жохов понял, что боя не избежать.
- Пали! - скомандовал он.
Залп резко ударил в тишине. Над палубой "Моржа" клубами повис сизый пороховой дым. На разбойничьем корабле раздались крики раненых, вопли и ругань. Но высокий форштевень "Короны" по-прежнему нависал над кормой "Моржа".
Чтобы зарядить орудия, требовалось целых четверть часа.
Свеи с абордажными топорами, ножами и кортиками в руках уже готовились спрыгивать на палубу коча.
- Мушкеты к бою! - распоряжался Елизар Жохов. - Стойте крепко, други!
Шесть русских поморов с заряженными мушкетами укрылись за низкой кормовой надстройкой. Они приготовились дорого продать свои жизни и товары, которые везли из аглицкой земли в Колу.
"Корона" могла бы в один короткий миг залпом своих сорока орудий отправить на дно моря маленькое русское судно. Но Якоб Лаппмарк не хотел упускать добычу.
С абордажных мостков начали прыгать вниз матросы с кортиками и саблями в руках. Навстречу атакующим дружно ударили шесть мушкетных выстрелов. Четыре разбойника упали на корме "Моржа", залив кровью надраенную до восковой белизны деревянную палубу.
Времени не оставалось, чтобы перезарядить мушкеты.
По знаку Елизара поморы отбросили ненужные в рукопашной схватке мушкеты и взялись за топоры с длинными рукоятками.
- Знать, настал наш последний час, други, - обратился к товарищам своим Елизар Жохов. - Так встретим его, как подобает! Умрем, но не посрамим свое имя!
На кормовой палубе "Моржа" разразилась кровавая схватка. Поморы с отчаянием обреченных на гибель отбивались топорами от сабель и кортиков.
Вопли раненых, скрежет металла и хрип умирающих сливались в один яростный шум рукопашной схватки.
В живых оставался уже один Елизар. С окровавленным лицом и оскаленными зубами стоял он на кормовом возвышении и сильными и ловкими ударами отбивал направленные на него клинки. Больше десятка вооруженных разбойников, разгоряченных азартом битвы, подступали к смелому кормщику и никак не могли свалить его умелым и точным ударом.
Воспользовавшись удобным моментом, подкомит Эрик Багге набросил на голову Елизара Жохова плетеную сетку. Кормчий напрасно пытался освободиться. Со связанными руками и ногами, словно диковинного зверя, подняли кормчего на палубу "Короны".
12
Капитан Якоб Лаппмарк приказал побросать трупы убитых русских поморов за борт. Раненные в схватке русские люди тоже "отправились "плыть домой". Корабельному лекарю хватало хлопот со своими ранеными.
В сборнике повестей в остросюжетной форме, в динамике подчас трагически развертывающихся событий показано, как пробуждалось революционное сознание у матросов и прогрессивных офицеров царского флота, активно участвовавших после победы Октября в борьбе за утверждение Советской власти на Дальнем Востоке.Книга рассчитана на массового читателя.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.