Путь солдата - [22]
К вечеру, когда мы заканчивали блиндаж, пришли командир дивизиона майор Новиков Александр Данилович, начальник разведки старший лейтенант Манушкин, начальник штаба и несколько красноармейцев.
Рано утром, едва мы вышли из блиндажа, начался сильный минометный обстрел нашего участка леса. Немцы стреляли залпами, по 5-6 мин. Разрывы их накладывались друг на друга: ррах-рра-ррах! Первые мины упали совсем рядом и очень неожиданно; мы инстинктивно бросились на землю, потом побежали к блиндажу. В районе Больших Дубовиц застрекотали автоматные очереди. Наш блиндаж был у перекрестка дорог, километрах в двух от деревни. За ночь связисты протянули линии связи на НП батарей, расположенных за Большими Дубовицами. Командир дивизиона пытался связаться с ними, чтобы узнать, что происходит на передовой. Но связь после обстрела оборвалась. Минометная и автоматная стрельба нарастала. Новиков распорядился, чтобы начальник разведки с разведчиком Алалыкиньш отправились в штаб стрелкового полка, который поддерживался нашим дивизионом, и выяснили обстановку на месте. Через полчаса разведчик вернулся, таща на себе тело убитого начальника разведки. Недалеко от нашего блиндажа они попали под минометный обстрел. Наконец восстановилась связь с командиром одной из батарей. Он сообщил, что немцы зашли с флангов и сейчас пехота отступает; артиллеристы уходят вместе с командиром батальона. Куда – еще неизвестно.
Бой, который начался впереди, обтекал нас справа и слева. Гитлеровцы явно пытались взять в кольцо подразделения, находящиеся в районе, прилегающем к Большим Дубовицам.
Капитан Саксин достал из карманов убитого начальника разведки документы. Быстро и молча выкопали неглубокую яму, опустили в нее тело Манушкина. Через несколько минут над ней вырос холмик земли. На большее времени не было. Командир дивизиона, опасаясь полного окружения, решил отходить, приказал взять имущество, следовать за ним. Участок леса, где мы находились, по-прежнему обстреливался сильным минометным огнем. Один из связистов торопливо сунул мне катушку без провода. Мы пошли по линии связи, оставляя провод несобранным. Шли довольно долго, почти бежали, прислушиваясь ко все приближавшейся автоматной стрельбе. К разрывам мин добавилась шрапнель. Снаряды взрывались над лесом, а их начинка – сотни свинцовых шариков – со свистом врезалась в верхушки деревьев, била по земле вокруг. Наконец мы вошли в мелколесье, перебежали небольшой овраг; за ним начинался кустарник, дальше снова лес. Добравшись до первых деревьев, увидели красноармейцев, роющих окопы, и носом к носу столкнулись с командиром дивизии. Размахивая пистолетом перед лицом Новикова, он кричал:
– Куда бежишь, артиллерист? Огня давай! Давай огня! Где твоя связь? Почему катушки пустые? А ну… собрать провод, открыть огонь по гадам!
Я был ближе всех к Новикову. Обернувшись к нам и увидя на мне висящую катушку, которую сунул мне связист, Новиков тут же приказал:
– Старший сержант! Собери провод! Бегом вперед!
Я схватил лежавшую на земле "нитку". Кто-то из подбежавших связистов перерезал ее ножом и закрепил провод на катушке. Я закрутил ручку барабана, и провод потянул меня обратно под шрапнель. Теперь я возвращался один. Когда добежал до оврага, "заиграла" "катюша", и я с ужасом почувствовал, что ее снаряды несутся в нейтральную зону, на меня. Многочисленные, почти одновременные взрывы – справа, слева, впереди, сзади окружили меня, упавшего ничком на землю. В ушах звенело и грохотало, в нос ударил резкий пороховой запах, кругом свистели, яростно били по деревьям и земле осколки. Бывали чудеса на войне: в этом аду я остался жив… Вскочив, побежал опять вперед, быстро наматывая провод. Сверху время от времени со свистом летела шрапнель, и я невольно вздрагивал и внутренне сжимался при звуках разрывов в небе. За оврагом почти наткнулся на красноармейца без винтовки. Он неуклюже топтался на одном месте. Вид пожилого тщедушного бойца был необычен: без пилотки, в расстегнутой шинели, без поясного ремня, с перекошенным, исказившим лицо ртом. Налитые кровью глаза его смотрели мимо меня, их взгляд был лишен всякой мысли. Я понял, что он сошел с ума или контужен, и пробежал мимо него: задерживаться не имел права, да и помочь ничем не мог. В мелколесье, прежде чем выйти на поляну, взглянул вперед. На нее из леса выбегали немецкие солдаты в серо-зеленых мундирах с автоматами в руках. Одни перебежками, другие чуть согнувшись двигались прямо на меня. За несколько секунд, отчаянным усилием, не чувствуя, что почти ломаю пальцы, я перетер провод о край каркаса катушки и, сгибаясь, чтобы не быть замеченным, что есть силы побежал назад.
На опушке леса, где нас задержал командир дивизии, красноармейцы продолжали рыть окопы.
– Автоматчики подходят! – крикнул я и побежал искать командира дивизиона.
В полдень наши пушки и гаубицы уже вели огонь. Начались контратаки наших стрелковых подразделений. Первая, вторая, третья… До нас долетали нестройные крики "ура!", перемежавшиеся стрельбой из автоматов, винтовок, пулеметов. При каждой контратаке немцы открывали ураганный минометный и пулеметный огонь, а блиндажи еще не были готовы, прятаться от обстрела было негде. Мины рвались кругом нашего НП – находился он в неглубокой яме под кустом. Над нами проносились осколки, зловеще посвистывали пули. После каждой контратаки мимо проносили раненых. Некоторые шли сами. Запомнилось: быстро, во весь рост, не обращая внимания на обстрел, идет полураздетый рослый боец с мужественным и, как смерть, бледным лицом. Во все плечо и грудь – громадная, сплошь сочащаяся кровью повязка. Другой пробежал в горячке; мало что осталось от человеческого лица: нижней части нет, сплошное кровавое месиво…
Показано, что представляла собой советская отрасль информационных технологий в реальности, без преувеличений и излишнего самоуничижения. Сборник составлен из очерков, посвященных создателям отечественной вычислительной техники советского периода. Вы узнаете о том, что в СССР существовала довольно развитая компьютерная отрасль, обеспечившая научные и военные нужды государства, созданная совершенно самостоятельно и нередко превосходившая зарубежные достижения. Авторы прослеживают все этапы ее развития, от создания первых компьютеров до распада самой страны, и подробно разбирают причины сдачи завоеванных позиций.Для широкого круга читателей.
Книга посвящена жизни и творчеству первосоздателей отечественной цифровой электронной вычислительной техники — С.А. Лебедева, И.С. Брука, Б.И. Рамеева, В.М. Глушкова, Н.Я. Матюхина, М.А. Карцева и др. — замечательной плеяде ученых из воистину уникального многонационального созвездия мощных талантов, обеспечивших взлет важнейших направлений науки и техники в первые десятилетия после Великой Отечественной войны.Впервые рассказывается о научных школах в области цифровой электронной вычислительной техники в годы ее становления, о результатах огромной самоотверженной работы ученых и руководимых ими коллективов по обеспечению вычислительной техникой космических исследований, атомной энергетики, ракетостроения, первоклассных систем слежения за космосом, противоракетной и противовоздушной обороны, что предотвратило сползание «холодной войны» к открытой агрессии против СССР, способствовало появлению договоров о разоружении.Многие архивные документы, фотоиллюстрации, собранные автором, известным ученым, свидетелем и участником работ по созданию первых ЭВМ, публикуются впервые.Для специалистов, учащихся и всех интересующихся вычислительной техникой, кибернетикой, информатикой, творческим наследием замечательных ученых, создателей первых отечественных ЭВМ.
Известный ученый описывает свой боевой путь в годы войны - от рядового до командира артиллерийской батареи. (По сути - расширенная версия книги "Путь солдата")
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.