Путь смертных - [37]

– Не нужно так кипятиться, – спокойно ответила горничная, надеясь, что он тоже остынет. Стоит ученику доктора пожаловаться – и у миссис Линдсей появится наконец причина освободить ее от дежурств в приемной. – Я просто хотела прибраться.

– Вы не просто хотели прибраться, вы копались в моих личных вещах, чего я не потерплю. Эти бумаги – не вашего ума дело, да его тут и не хватит.

Несмотря на всю шаткость своего положения, Сара не смогла удержаться. Рейвен задел ее за живое. Она понимала, что нужно отступить, но какой-то инстинкт вместо этого толкал ее вперед. Девушка еще могла как-то терпеть пренебрежительное отношение со стороны пациентов из верхней приемной, но не от этого неопрятного юнца.

– Кто такая Иви? – спросила она.

Это замечание произвело на Рейвена ошеломительный эффект. Он поник, будто сдулся, и ответил совсем другим тоном:

– Она… Это вас не касается.

Сара решила развить преимущество:

– Откуда у вас на самом деле этот шрам, Уильберфорс?

Его глаза вспыхнули, но Сара успела разглядеть мелькнувшую в них тревогу. У Рейвена имелись секреты – в этом-то и была настоящая причина его преувеличенной ярости.

– Ты прочла письмо моей матери?

– Я бы никогда себе этого не позволила. Всего лишь увидела имя адресата. Я уже несколько раз слышала, как миссис Симпсон называет вас Уильямом, и вы ни разу ее не поправили. Почему бы это? Доктор Симпсон знает, что ваше настоящее имя – Уильберфорс?

Уилл вспыхнул.

– Тебе неплохо бы помнить о своем положении. Ты, похоже, забыла, что ты – прислуга. Что это за дом, в котором допускается подобное поведение?

Сара опустила взгляд на сундук, потом посмотрела на свою корзину.

– А вы, конечно, привыкли к большему почтению со стороны прислуги, сэр? – осведомилась она.

Рейвен не ответил. Сейчас вид у него был скорее встревоженный, чем сердитый. Он боялся того, что еще она могла узнать, – и был в этом прав. Похоже, она нашла человека, чье положение в этом доме являлось еще более шатким, чем у нее самой.

– Кто такой Томас Каннингем?

– Не знаю.

– Нет, знаете. Он бывший хозяин книг, которые лежат у вас в сундуке. Миссис Симпсон сказала, что ваш покойный отец был адвокатом в Сент-Эндрюсе, но готова держать пари, что по рождению вы не выше меня. – Она подняла из корзины грязную, изодранную рубашку. – От женщины, которая за вами стирает, можно скрыть очень немногое.

Рейвен посмотрел на рубашку; его гнев вдруг остыл, сменившись покорной грустью. Будто то, что она увидела его грязную рубашку, задело сильнее, чем то, что она читала его бумаги.

– Что ты собираешься с этим делать? – тихо спросил он.

– Ваша рубашка очень грязная. Ее надо постирать и зашить. Я собираюсь замочить ее, чтобы сошли пятна, и заштопать дыру на плече.

Уилл шагнул к ней; его глаза опять загорелись гневом.

– Я попросил бы тебя не трогать мои вещи.

На этот раз Сара не отвела взгляд.

– Как вам угодно.

Она уронила рубашку на пол и, повернувшись, вышла из комнаты.

Глава 17

Брум, сильно раскачиваясь на рессорах, быстро катился вниз по улице от Грейфилд-сквер. Было раннее утро, но ясным его назвать не поворачивался язык: из низких туч бесконечно сыпала морось. Рейвен был рад дневному времени и тому, что он сидел в экипаже. Еще со школы Уилл накрепко запомнил слова одного своего одноклассника: чем дольше ты гуляешь по Лит-уок после заката, тем больше у тебя шансов закончить прогулку с, как выразился тот парень, «порванной пастью».

– Была у меня раньше двухколесная бричка цвета кларет[28], – сказал Симпсон. – Думаете, мы едем быстро? Видели бы вы, как та штука подскакивала на булыжниках… Миссис Симпсон настояла, чтобы я приобрел взамен что-нибудь немного более… непромокаемое.

В глазах Симпсона искрилось веселье, но в этот раз хорошее настроение профессора оказалось не столь заразительно, как обычно. Уилл никак не мог выкинуть из головы разговор Мины и Джесси, который услышал накануне вечером. Кто та женщина, которой Симпсон платит деньги, и за что он их платит? Рейвен понимал, что Мина могла ошибаться, и, кроме того, он слышал всего пару фраз из целого разговора и мог что-то неверно понять. И все же шрамы, оставленные отцом, были куда глубже, чем тот, что у него на щеке, и теперь он не мог смотреть на профессора, не испытывая подозрений.

Рейвен попытался выкинуть эти мысли из головы, но другие занимавшие его предметы были мало способны улучшить ему настроение. Мысли о печальной судьбе Иви никогда по-настоящему не оставляли его, но после малосодержательной беседы с миссис Пик они крутились в голове постоянно. А тут еще его недавняя стычка с Сарой…

Девчонка видела его насквозь – ее умение делать выводы уступало лишь ее дерзости. И хотя вряд ли кто-то из домочадцев мог прийти к тем же выводам, теперь от нее зависело, выведут ли его на чистую воду. Оставалось только надеяться, что страсть к романам пока не успела привести горничную к Теккерею, которого она углядела у него в сундуке, потому что героем книги был молодой человек скромного происхождения, выдающий себя за выходца из высшего общества.

Когда Сара спросила его о Томасе Каннингеме, Уилл ощутил укол страха. К счастью, она неправильно истолковала тот факт, что книги были подписаны, так что, может, была и не настолько умна, как воображала. Однако же достаточно умна, сомневаться в этом не приходилось. И, похоже, он сумел как-то настроить ее против себя.