Путь Пилигрима - [9]

Охранник снова отсалютовал и удалился. В комнате не было других людей, кроме Шейна. В дальнем углу большого открытого пространства за письменным столом сидел алааг двадцать второго ранга, читая какие-то похожие на отчеты пластиковые листы с многослойными оттисками. На большом экране в стене, слева от Шейна, транслировалось трехмерное изображение того, что находилось в соседнем офисе, со скамьями для людей. Офис был почти пуст, если не считать молодой темноволосой женщины в свободном голубом хитоне, доходящем до лодыжек и перетянутом вокруг тонкой талии.

В помещении, где находился Шейн, мест для сидения не было. Но, приученный сопровождать Лит Ахна и других алаагов низкого ранга, он привык ожидать на ногах часами.

Он все стоял и стоял. По прошествии около двадцати минут алааг у конторки заметил его.

– Подойди,- сказал он, поднимая большой палец размером с колышекдля палатки.- Докладывай.

Он говорил по-алаагски, поскольку большинство людей-прислужников имели некоторое понятие об основных командах на языке своих повелителей. Но выражение его лица слегка изменилось, когда Шейн стал отвечать, потому что мало было подобных Шейну людей - и Шейн работал и жил вместе с этими немногими,- способных бегло и почти без акцента говорить на языке пришельцев.

– Безупречный господин,- сказал Шейн, подходя к столу. - У меня есть послания от Лит Ахна непосредственно для командующего миланского штаба.

Он не пошевелился, чтобы достать свитки посланий из сумки, и массивная рука алаага, протянувшаяся было к нему ладонью вверх при слове «послания», отдернулась, когда Шейн произнес имя Лит Ахна.

– А ты ценный зверь,- вымолвил алааг.- Скоро твои послания примет Лаа Эхон.

«Скоро» могло означать все что угодно - от «нескольких минут» до «нескольких недель». Тем не менее, поскольку это были личные сообщения от Лит Ахна, речь, очевидно, шла о минутах. Шейн вернулся в свой угол.

Открылась дверь, и вошли еще два алаага. Оба были мужскими особями средних лет, один двенадцатого, другой шестого ранга. Лаа Эхоном мог быть только алааг шестого ранга. Капитан более низкого ранга имел фактически слишком высокую квалификацию для командования штабом вроде этого. Трудно было представить, что таких здесь окажется двое.

Казалось, вновь прибывшие проигнорировали Шейна. «Нет,- подумал Шейн, когда их взгляды скользнули по нему,- проигнорировали не совсем». С одного взгляда приметили, оценили и потеряли интерес. Вместе подошли они к смотровому экрану; тот, который был, вероятно, Лаа Эхоном, заговорил по-алаагски:

– Эта?

Они рассматривали девушку в голубой тунике, сидевшую в соседней комнате и не подозревавшую ни о чем.

– Да, непогрешимый господин. Дежурный офицер на площади увидел, как она отходит от стены, после чего заметил там какую-то насечку.- Капитан двенадцатого ранга указал большим пальцем на женщину.- Потом офицер изучил насечку, понял, что она сделана недавно, и повернулся, чтобы разыскать вот эту. На мгновение ему показалось, что она затерялась в стаде на площади, потом заметил ее со спины, спешащую прочь. Он оглушил ее и доставил сюда.

– Его ранг?

– Тридцать второй, непогрешимый господин.

– А зверя допросили?

– Нет, сэр, я дожидался, чтобы поговорить с вами о процедуре.

Лаа Эхон немного помолчал, пристально глядя на женщину.

– Ты говоришь, тридцать второй? Он знал именно этого зверя раньше, до встречи на площади?

– Нет, сэр. Но он вспомнил цвет ее одеяния. Поблизости не было никого в одежде такого цвета.

Лаа Эхон отвернулся от окна.

– Прежде всего, я бы хотел поговорить с ним. Пришлите его ко мне.

– Сэр, в настоящий момент он при исполнении.

– А-а.

Шейн понял мгновенное замешательство Лаа Эхона. Будучи командующим, он легко мог приказать освободить интересующего его офицера от дежурства, чтобы тот лично доложил ему. Но натура и обычаи алаагов были таковы, что только весьма серьезная причина позволила бы ему отдать подобный приказ. Алааг при исполнении, независимо от ранга, становился почти священным лицом.

– Где?- спросил Лаа Эхон.

– Местный аэропорт, непогрешимый господин.

– Поеду и поговорю с ним на его посту. Капитан Отах Он, вам приказано сопровождать меня.

– Слушаюсь, непогрешимый господин.

– Тогда отправимся, не теряя времени. Не похоже, чтобы это дело было таким уж важным, но надо убедиться в этом.

Он повернулся к двери, а Отах Он последовал за ним. И снова взгляд его скользнул по Шейну. Остановившись, он взглянул на алаага за письменным столом.

– Кто такой? - спросил он, указывая на Шейна большим пальцем.

– Сэр.- Сидевший за письменным столом алааг сразу вскочил.- Курьер с посланиями для вас от Лит Ахна.

Лаа Эхон снова взглянул на Шейна.

– Я приму твои сообщения не позже чем через час, когда вернусь. Ты понял, что я сказал?

– Понял, непогрешимый господин.

– До того момента остаешься при исполнении. Но можешь расслабиться.

Лаа Эхон проследовал из комнаты, сопровождаемый Отах Оном. Алааг, работавший за письменным столом, снова уселся и вернулся к своим листам.

Шейн опять взглянул на одинокую женскую фигурку за стеклом с односторонней видимостью. Девушка сидела, не зная о том, что принесет ей следующий час. Они, разумеется, будут допрашивать ее с применением химических веществ. Но потом перейдут к физическим методам. В характере алаагов не было садизма. Если кто-то из пришельцев проявил бы подобные наклонности, соплеменники посчитали бы это недопустимой слабостью и уничтожили бы его. Но считалось, что скот можно заставить сказать то, что он знает, подвергнув его достаточному дискомфорту. Разумеется, любой алааг был выше того, чтобы убеждать зверей. Смерть наступила бы много раньше, чем любая степень дискомфорта смогла бы изменить характер отдельно взятого пришельца до такой степени, чтобы заставить его или ее сказать то, что они не желали бы выдавать.