– Так точно, непогрешимый господин.
– Весьма интересно,- вымолвил Лаа Эхон.- Это все представляется мне очень полезной информацией, которой я с удовольствием воспользовался бы сам. У меня, разумеется, нет желания выведать то, что ты будешь докладывать Первому Капитану, но я решил, что в дополнение к изучению ситуации и скота, связанного с данным проектом, для Лит Ахна ты будешь также изучать эти вещи и докладывать мне отдельно.
Он помолчал.
– Почту за честь выполнить это, непогрешимый господин,- произнес Шейн.
– Хорошо. Такая понятливость в звере весьма желательна. Как бы то ни было, ты меня очень заинтересовал. Ты, без сомнения, ценный зверь. Я бы и сам пришел к такому выводу, не узнай я о твоей высокой цене, назначенной Первым Капитаном. Каков твой ранг?
Шейн был застигнут врасплох. У алаагов все подвергалось оценке - в зависимости от полезности, ценности, желательности. Как следствие даже ему и остальным членам Корпуса курьеров-переводчиков были присвоены ранги; но поскольку они не употреблялись людьми, то упоминались настолько редко, что он почти позабыл собственный. Если и позабыл, то необходимо угадать свой ранг в надежде, что Лаа Эхон не будет проверять, правда ли это. Но в этот момент, к счастью, память ему не изменила.
– У меня девятый ранг в Корпусе курьеров-переводчиков.
– Девятый? Возможно, тебе интересно будет узнать, что на последней встрече старших офицеров Первый Капитан дал нам всем понять, что ты один из наиболее ценных, если не самый ценный в вашем корпусе скота…
Характерно, думал Шейн, вот что: хотя Лаа Эхон несомненно помнит о том, что был раздосадован на том же совещании мнением Шейна по поводу воспитания человеческих детей в семьях чужаков - они, мол, могут научиться понимать, но не говорить на языке пришельцев,- но его социальная слепота в понимании зверей заставила его проглядеть тот факт, что Шейн также слышал и понял сказанное Лит Ахном на совещании о собственной цене.
– …и на основании того, что я видел в тебе до сих пор,- продолжал Лаа Эхон,- эта уверенность непогрешимого господина кажется оправданной. И вправду, если бы твоя ценность в глазах Лит Ахна не была столь велика, я мог бы купить тебя, чтобы организовать собственный Корпус переводчиков.
– Я польщен, непогрешимый господин,- процедил Шейн сквозь стиснутые зубы.
– И в таком случае я мог бы присвоить тебе ранг не ниже третьего. Однако сейчас представляется маловероятным…- Лаа Эхон прервался, чтобы воззриться на серое пространство одного из больших экранов на стене, справа от него. Как только он направил на экран взгляд, экран посветлел и на нем появилось изображение Лондона снаружи здания. Вечерняя тьма быстро опускалась на город; все еще шел дождь.
– …что я буду тебя покупать,- закончил Лаа Эхон, отводя взгляд от экрана, мгновенно ставшего снова пустым, и уставившись на Шейна.- Тем не менее, думаю, тебе не стоит терять надежду дослужиться до второго ранга в конечном итоге - то есть если подтвердится мое первое впечатление о тебе.
Шейн ощутил внутри мерзкую дрожь.
- Благодарю, непогрешимый господин.
- Полагаю, на сегодня все,- сказал Лаа Эхон.- Можешь найти полковника Раймера-зверя, и скажи ему, что я приказываю доставить тебя к губернатору и познакомить с его служащими из породы скота. Можешь идти.
- Непогрешимый господин,- Шейн наклонил голову, выражая понимание, сделал шаг назад и только после этого повернулся и направился к двери. В холле немного в стороне от двери стоял, терпеливо дожидаясь, полковник Раймер.
- Закончили с этим? - спросил Раймер при появлении Шейна.- Теперь моя задача - представить вас нашим коллегам - людям. Пойдемте.
– Надеюсь, вам здесь понравится,- сказал губернатор, как, вероятно, должен был называться чиновник-исполнитель человеческой расы, принадлежащий к новому органу управления.- Это, разумеется, заведение для черного рынка - то есть, я хочу сказать, здесь подают определенную еду и напитки и берут соответствующую плату, потому что именно сюда приходит много связанных с черным рынком людей для совершения сделок за обеденным столом. Быть может, надо было сказать серый рынок - наши хозяева не дали нам свободу получать удовольствие в чем-то по-настоящему черном.
Это был небольшой ресторанчик со столами, как показалось Шейну, меньше обычного, но с аккуратными чистыми скатертями и привлекательной фарфоровой посудой и серебром. Стол, за которым сидели они вчетвером, был одним из самых больших и стоял в углу, где они могли уединиться для разговора. Высокий потолок, стены, обшитые светлыми деревянными панелями, а под ногами - красно-голубой мягкий и толстый ковер. Губернатор был мощным на вид человеком лет пятидесяти, с квадратным лицом, и, будучи скорее крупным, чем грузным, похоже, принадлежал к людям, любившим поесть.
– Судя по виду, еда должна быть хорошей,- заметил Шейн.
Он не был из тех, кто находит удовольствие в посещении ресторанов или элегантно это делает. Не мог он и назвать приятной собравшуюся компанию. За столом царил деловой дух, за которым прятались воинственный нейтралитет и осмотрительность. В общении с этими людьми, в отличие участников лондонского Сопротивления, он чувствовал некоторую уверенность. У этих троих были общие черты с другими алаагскими слугами человеческой породы, с которыми он сталкивался везде и особенно в Доме Оружия.
