Путь обмана - [2]

Здесь на быстрине солнечные лучи высвечивали желтое дно реки, лишь возле камня путаясь в густых зарослях. Еленка заслонила глаза ладонью и сквозь пальцы смотрела на акварельные переливы на воде. Она видела тысячи ручьев и ключей, летящих к большой реке. Она видела тонкокрылых стрекоз, качающихся на зеленых листьях осоки. Ее ноги лизала теплая рябь от пробежавшего по реке заносчивого растрепанного ветра. Солнце ласково гладило ее по лицу. С вечно цветущей эниесзы тянуло запахом сухих трав и звонким ароматом полевого вьюнка. Назойливо ныло обожженное плечо, вверх по локтю взбиралась жужелица, невесть как попавшая в воду, а по небу, синему, как мамины глаза, невесело ползли караваны застиранных кучевых облаков.

И Еленка вдруг поняла, что она может взлететь! Да-да! Она готова принять ни с чем не сравнимое, сладостное ощущение власти над свистящим в ушах небом, взглянуть с высоты еленкиного полета на чудный мир внизу, на красавицу эниесзу, в белых пятнах сохнущих лилий и залитую золоченым потоком фиер, на звездчатую гладь реки, в кудряшках бурунов и с заплетенными в косы гулкими струями водопадов, на теплые скалы, поросшие, как болячками, лишайниками и мхом. Взлететь еще выше! И там, в холодном объятии небес, чувствуя каждой точкой тела, как поддается и мелеет высота, ощутить ту радостную тоску, что познается только в разлуке. Тело Еленки, словно гибкий ствол весеннего дерева, пронзали звенящие ручьи. Девчонка, будто в забытьи, привстала на цыпочки и протянула руки вверх, к солнцу. Она почувствовала, как солнечные лучи, теплые и ласковые, как котята, мягко потерлись о ее ладони. Тогда девчонка засмеялась… Это зазвенели четыре тысячи колокольчиков. Это все жаворонки эниесзы взмыли над душистыми травами. Это все музыканты Дианеи в тихой радости взялись перебирать струны чистозвучных ретек. Это зазвучала музыка еленкиного детства… Рядом с разбитыми еленкиными коленями проплыла, покачиваясь на волнах, дутая лягушка. Девчонка вздрогнула, нога соскочила с камня и утонула в водорослях; лягушка с перепугу выпустила воздух, нырнула и мощными рывками поплыла прочь. Еленка поспешно замахала руками, чтобы не упасть. Из подводных зарослей вылетела большая полосатая рыба. Открыла зубастый рот, да так и остановилась, уставившись на еленкину ногу. Девчонка наклонилась, закусив губу, и схватила нахалку за желто-синий хвост. Рыба трепыхнулась, с шумом расправила высокий спинной плавник и, больно ударив Еленку по пальцам, рванулась вверх. Чуть пролетев над поверхностью, она плюхнулась в воду и зарылась в водоросли под соседним камнем. Вода вспенилась, помутнела. Из зарослей поднялось бурое пятно и расплылось по течению дымными волокнами. Из-под камня брюхом вверх всплыла рыба. Но была ли это хозяйка еленкиного .камня или менее удачливая ее соседка – этого девчонка не знала. Дохлятина с кровавыми полосами на вырванных жабрах поплыла вниз по реке к Столице. Еленка проводила ее сожалеющим взглядом. Она зачерпнула пригоршню воды и плеснула себе в лицо. Вода была розовой и несла дразнящий привкус крови.

Девчонка вышла на берег, стряхнула с ног налипшую тину и улыбнулась. Светило поднялось уже высоко и припекало. Эниесза готовилась к полуденному зною.

У кромки реки Еленка увидела солдата. Парень стоял на песке и испуганно смотрел на девчонку. Копье валялось возле ног. Жало клевца лунно блестело в воде. Еленка вспыхнула. Тело изогнулось, рука метнулась к ножнам у левого колена. В узкой еленкиной ладони блеснуло тяжелое лезвие штыкового ножа. Одним прыжком девчонка подскочила к воину.

– Почему ты следиш-шь за мной? – с угрозой спросила она.

Солдат рухнул перед ней на колени. Лязгнули пластины панциря.

– Прости меня, мира Ель… Я не следил… я…

– Лжеш-шь. – Нож качнулся в руке.

– Нет! Нет, мира Ель… Клянусь! – Солдат прижал руки к груди и, согнувшись, приложил губы к еленкиному колену.

Мира Ель брезгливо отшагнула назад. Нож с лязгом вернулся на место. Еленка отвернулась.

Солдат быстро вскочил, подхватил копье и берегом побежал к сторожевым ущельям.

“Скорей бы папа возвращался”, – подумала девчонка.

Она вышла на край эниесзы. Скалы встретили ее теплом нагретого камня. Еленка опробовала ногой каменный выступ, затем ухватила рукой край трещины и подтянулась. Жестко упираясь ногами, повисая на руках, она взобралась на плоскую каменную вершину. Здесь, на затылке скал, кончался лишайник и начинался лес с высокими старыми деревьями и густым подлеском.

Девчонка сорвала желтоголовый краснотал и, выдавив из стебля белый сок, капнула им на свежую царапину. Присев на одно колено, Еленка сорвала ягоду земляники и нанизала ее на тонкий стебель краснотала. Следующую ягоду она сунула в рот. Вся трава вокруг алела земляничной россыпью. Девчонка измазалась земляничным соком, ее ноги зеленели от раздавленных земляничных стеблей, а в лесу неудержимо пахло еще не отошедшим земляничным цветом.

Беспечно насвистывая марш, Еленка шагнула вперед и замерла как вросшая. Посреди тенистой лесной поляны стоял стол. За столом, на пеньке,сидел громадный человек и пил что-то очень горячее из большого незатейливого кубка. На столе перед незнакомцем была расставлена диковинная посуда – кружки, миски – все необычное. На большом чугунном блюде шипел его завтрак – белый глянцевый блин с желтыми пятнами-волдырями Под столом возле больших жилистых ног незнакомца в железном сливочнике кипел, очевидно, тот самый горячий напиток.