Путь на моря - [17]
А на крыльях надстройки, прикрывая высадку, вели в это время шквальный огонь по берегу морские минометчики — старший матрос Хайрулла Мулладжанов и матрос Игорь Заказников.
У лейтенанта Багинского было живое воображение, он умел рассказывать, и я отчетливо представил себе эту картину. Но только представил, потому что к правому борту подходил катер, и, готовясь принять пассажиров, уже танцевали на шаткой, медового цвета палубе моряки…
Еще несколько минут — и четко вырезанный на безоблачной сини силуэт СДК начал удаляться от нас. Но долго была видна на его мостике высокая фигура с поднятой к козырьку ладонью. Капитан 3 ранга Поливец прощался с нами.
Здесь, собственно говоря, можно было бы и поставить точку, и все-таки у этого рассказа есть продолжение.
И пусть оно не имеет прямого отношения к экипажу СДК-444, зато непосредственно относится к другому: боевому прошлому флота, на котором служат моряки десантного корабля.
Прошла недели со времени нашего перехода. Мы уже побывали в нескольких гарнизонах и собирались из Таллина разъехаться по домам. И все же что-то нас удерживало…
В двух часах хода от Таллина лежал в море поросший можжевельником остров Кэри. Сорок с лишним лет тому назад на его траверзе, в видимости маяка, пошла ко дну подводная лодка Л-2. Лодка Алексея Лебедева…
Мы обратились к гидрографам. Был выделен катер БГК-117. На нем мы вышли к месту гибели «Ленинца».
С утра небо хмурилось, с моря шла зыбь, а на выходе из бухты клочья пены уже начали перелетать через серый от воды планширь. Катер шел курсом на волну. Мы толпились в рулевой рубке, всматриваясь в горбатый горизонт, молчали. Вдруг капитан протянул руку вперед:
— Вот он!
Над шипящими гребнями виднелась черная полоска земли, а с самого края — маяк.
Когда до острова осталось не больше мили, катер застопорил ход. Тучи обложили небо, и в их просветах еле угадывался бледно-желтый диск. Взревел ревун, букет из алых гвоздик упал на воду.
Мы обнажили головы.
И в это время фиолетовое небо пересекла молния, дождь обрушился на палубу.
Балтика салютовала поэту!
И так продолжалось все время, пока катер под протяжный крик ревуна описывал циркуляцию вокруг красного, как кровь, венка.
Дождь стих так же внезапно, как и начался, и в гавань мы входили почти при штилевой погоде. Я полез в карман за спичками и обнаружил в нем свой писательский билет. По розовым листкам расползлись пятна. Соленые пятна воды у острова Кэри…
КОМАНДИР
Теперь уже и не припомнить, кто указал мне на корабль Русанова. Кажется, инструктор политотдела. «Обязательно побывайте. Он стоит недалеко, первым корпусом. Командир там…» Инструктор даже руками развел, демонстрируя полнейшее восхищение.
Найти малый противолодочный корабль «Комсомолец Латвии», сокращенно МПК, труда не составило. По случаю летнего времени да еще штилевой погоды кораблей у стенки было не густо.
Я представился вахтенному у трапа, потом дежурному и был препровожден на бак. Хорошего роста, статный капитан 3 ранга с правильными чертами тронутого загаром лица дружелюбно глянул на меня, протянул руку: «Русанов».
Мое появление, очевидно, прервало веселый разговор, потому что моряки, собравшиеся у носовой пушки, улыбались, а веснушчатый паренек, судя по всему первогодок, и вовсе давился от смеха, прикрывая рот ладонью. Я решил не мешать и, полагая, что верительные грамоты вручены, отправился к замполиту. Отворил дверь, ведущую в надстройку, скользнул по трапу вниз. Все вроде бы знакомо… Много лет тому назад я начинал службу механиком на «большом охотнике». Он тоже предназначался для поиска и уничтожения подводных лодок.
Но на этом, пожалуй, сходство и кончалось. Нынешний МПК отличался от моего «бобика» так, как, скажем, пулеметная тачанка от самоходки. Техника, о которой я знал теперь понаслышке, глядела на меня электронными очами из-под колпаков радиолокационных станций, подмигивала огоньками контрольных и счетно-решающих устройств.
И только каюта замполита (как, впрочем, и других офицеров) по-прежнему занимала считанные метры палубного настила.
Вечерело. Розовый свет струился из открытого иллюминатора на фотографии под стеклом, картонные переплеты книг на тесной полке. Старший лейтенант Петр Петрович Давидов, двадцати пяти лет от роду, рассказывал о достижениях экипажа, называл цифры, имена. Пока ничего такого, что подтверждало бы восхищение давешнего политотдельца, я в этом перечне не усматривал.
— А во время учения «Запад-84» мы защитили честь противолодочных сил всей Балтики, — вдруг несколько витиевато сказал замполит.
Это уже было нечто!
— Нельзя ли поподробнее? — попросил я.
И услышал вот что.
Подводная лодка условного противника пересекала Балтику. Ее командир был мастером своего дела. Лодка меняла глубину, пристраивалась в кильватер впередиидущим судам, искусно использовала гидрологию…
Первый раунд поединка «лодка — противолодочные силы» выиграли подводники. Но вот лодка вошла в зону, которую контролировал «Комсомолец Латвии».
Штормило. Мелкие взъерошенные волны тыркались в стальные борта, норовили задрать нос корабля. Узкотелый, валкий на волне МПК то и дело отвешивал поклоны Балтике. Особенно ощутимой была качка в ходовой рубке. Но те, кто находились в ее зябком пространстве, вряд ли обращали на качку внимание. Их волновало совсем другое. Здешние широты не отличались глубинами, и шторм перемешивал море, как борщ в медном лагуне.
Документальная повесть поэта Марка Кабакова посвящена Арктике, Северному морскому пути, который превращается в великую транспортную магистраль, полярным капитанам, портовикам, зимовщикам и летчикам ледовой разведки. Что заставляет их долгие годы работать в суровых, подчас экстремальных условиях, какие проблемы, экономические и нравственные, ставит перед ними сегодняшний день — вот основные вопросы, на которые стремится ответить автор.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.