Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту - [20]

Но это не относится к той философии, которая смотрит «на нашу общественную жизнь с высот философских позиций». В статье, которую Маркс набросал в рукописи, но не напечатал, он намеревался выступить даже против «Рейнской газеты», а именно, против статьи «Германия и Франция в связи с вопросом о централизации», которая была написана Мозесом Гессом. Гесс писал, что вопрос о централизации у «праведного народа» совсем не может быть поставлен. Это была одна из тех надуманных, лишенных всякого конкретного содержания конструкций, которые Маркс позднее представил как главное зло младогегельянцев: «Философия серьезно должна протестовать против того, чтобы ее смешивали с измышлениями. Выдумка о народе „праведном“ так же чужда философии, как выдумка о „молящихся гиенах“ чужда природе».

Полемика в печати явилась также причиной постановки Марксом вопроса, которым он не занимался еще достаточно основательно, как можно судить по статье «Коммунизм и аугсбургская „Allgemeine Zeitung“», датируемой 16 октября 1842 года. «Рейнская газета» опубликовала отчет о конгрессе ученых в Страсбурге и коснулась при этом отношений между неимущими и «средними классами». В другом сообщении она рассказала об отношениях в области найма в Берлине. Для аугсбургской «Allgemeine Zeitung» это было достаточной причиной, чтобы выступать против «Рейнской газеты», как «прусской коммунистки». Главный упрек, который Маркс выдвинул против сочинения аугсбургской «Allgemeine Zeitung», в тех условиях имевшего характер доноса, был знаменателен для него: «Значение коммунизма заключается-де не в том, что он составляет в высшей степени серьёзный современный вопрос для Франции и Англии. Коммунизм имеет европейское значение уже потому, что аугсбургская газета использовала его ради фразы». Он упрекает газету в том, что она свела к пустякам дело, которое не может быть так представлено: «Мы не обладаем искусством одной фразой разделываться с проблемами, над разрешением которых работают два народа». Хотя Маркс и знал о существовании теорий коммунизма, но то, что ему было известно о коммунизме в самой Германии, скорее вызывало недоверие, чем симпатию. Причина этого, как сказал Маркс аугсбургской «Allgemeine Zeitung», крылась в том, что «в Германии коммунистические принципы распространяются не либералами, а вашими реакционными друзьями» (друзьями аугсбургской «Allgemeine Zeitung». – Г.М.). С зарубежными коммунистическими теориями Маркс был знаком, хотя еще очень поверхностно: «„Rheinische Zeitung“, которая не признаёт даже теоретической реальности за коммунистическими идеями в их теперешней форме, а следовательно, ещё менее может желать их практического осуществления или хотя бы считать его возможным, – „Rheinische Zeitung“ подвергнет эти идеи основательной критике. Но что такие произведения, как труды Леру, Консидерана, и, в особенности, остроумную книгу Прудона нельзя критиковать на основании поверхностной минутной фантазии, а только после упорного и углублённого изучения, – это признала бы и аугсбургская кумушка, если бы она хотела чего-либо большего и была способна на большее, чем салонные фразы». О чем другие, с кем Маркс, может быть, равнялся по знаниям, если даже не превосходил их в этом, судили только по слухам, о том Маркс не позволял себе судить прежде, чем изучит дело, о котором идет речь, основательнейшим образом. Притом, то немногое, что он сказал, свидетельствует о меткости его оценки и о его творческом уме, который постоянно критически перерабатывает то, что усвоил. Из «коммунистических идей в их теперешней форме» благодаря Марксу получилось нечто совсем другое, чем то, что он нарисовал аугсбургской «Allgemeine Zeitung»: «Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей; ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им».

С особой силой мысль о значении теории для борьбы пролетариата выражена В.И. Лениным в его работе «Что делать?»: «Без революционной теории не может быть и революционного движения»[52].

Когда Маркс писал аугсбургской «Allgemeine Zeitung» о своем недостаточном знании теории коммунизма, он уже знал, что выработка революционной теории дает прочную основу политическому движению. В момент его полемики с аугсбургской «Allgemeine Zeitung» ему еще не было ясно, что в Германии настало время для выработки коммунистической теории и что буржуазно-демократическая теория, которую он пытался утвердить, уже не отвечает классовым отношениям.

Но благодаря своим корреспонденциям он столкнулся с социальными вопросами. В ряде статей, написанных в период с конца октября до начала ноября 1842 года, он изложил проходившие в рейнском ландтаге «Дебаты по поводу закона о краже дров». Здесь же им было выражено отношение еще к одному, более общему политическому вопросу: «Излагая дебаты ландтага по поводу закона о краже, мы тем самым излагаем и