Путь к звёздам - [4]
...А Санька тогда сказал ему, что он трус и чмо. И ушёл с солдатами. Где он сейчас? Где вообще весь их класс? Он потом никого не видел, хотя это было странно вообще-то. Как будто все провалились сквозь землю. Хотя, наверное, никуда они не проваливались. Наверное, они все просто успели домой раньше, чем задержавшиеся на вокзале Вовка с Санькой. Ну и остались среди развалин трёхкорпусной шестнадцатиэтажки. Скорей всего так...
...Вовка болел потом лучевой болезнью, но не тяжело, так - появилась пара язв, сильно лезли волосы, а ещё потом всё прошло. Он вообще подозревал, что большинство людей всё-таки погибли не во время войны, какой бы страшной она не была (хотя самой войны он почти не видел, если не считать тех двух боеголовок и бомбёжки перед ними - она их города не коснулась совсем), а в первый же год после неё. Замёрзли или перемёрли от болезней и голода. Ну и были убиты. Убивали в те дни друг друга с невероятной лёгкостью, и даже те, кто объединялся в группы и группки, чтобы "защищаться", обязательно скатывались на грабежи и убийства.
Вовка это знал по своей собственной прошлой компании. К которой прибился через три дня после того, как остался совсем один.
В тот, первый, год в городе ещё хватало людей. И сначала не очень стреляли после того, как перебили всех "чужаков" - кавказцев, азиатов, китайцев, ещё кого-то, многих за какие-то прежние вины, других - просто со страху... Это произошло очень быстро, очень жестоко и очень кроваво. А дальше - так... копошились, искали своих, даже, кажется, пытались что-то "восстановить". Кажется, был даже мэр города - новый, опять "законно избранный". Или просто кто-то себя объявил мэром, чёрт его знает... Но всё равно никто толком не знал, как и что нужно делать, а главное - зачем это делать. А потом похолодало, натянуло с юго-востока плотные бурые тучи и стал идти снег, хотя было ещё рано не то что для снега, но и просто для серьёзных холодов - и дуть ветер. Сильный и постоянный. Снег шёл и дул, ветер шёл и дул... И как будто засыпало и сдуло всех людей.
Вовка вспомнил, как сидел на крыше в обнимку с автоматом - этим самым, который у него сейчас - и смотрел на тучи. Небо было ярким, голубым, светило солнце, и город внизу был неожиданно яркий, тревожный, разноцветный - особенно резко бросалась в глаза зелень деревьев и оранжевые сполохи солнца во множестве окон. Ужасным хором выли собаки. На фоне неба метались кричащие стаи птиц - хаотично, обезумело, оттуда то и дело валились наземь разбившиеся в столкновении. А покров туч наползал медленно-медленно, но неотвратимо. Он был шевелящийся, плотный, комковатый. Вовка смотрел, смотрел на небо - как будто хотел его навсегда запомнить. Потому что каким-то уголком разума понимал: эти тучи придут навсегда. Он следил глазами за уменьшающейся полоской чистого неба, следил, следил умоляюще, надеясь, что она всё-таки не погаснет до конца, что тёмный полог остановится...
А когда тучи затянули всё небо - Вовка ушёл вниз.
Больше он не видел ни неба, ни солнца. Ни луны, ни звёзд, ни-че-го. Тучи ползли, летели, набухали, клубились, густели, лили холодные унылые дожди, от которых жухли листва и трава, опускались всё ниже и ниже... а потом как-то... закаменели как-то, что ли... и однажды разродились снегом - и он шёл, шёл, шёл...
Иногда Вовке казалось, что он и не жил в те дни, а где-то их проспал, видел какие-то сны, дикие и жуткие - и проснулся в уже пустом мире, тёмном, промороженном, ветреном и заснеженном. И с тех пор живёт в нём, ходит по нему... если только и это всё ему не снится...
...Тут кто-то есть.
Это Вовка додумывал, уже присев на корточки за стеллажом, погасив фонарь и выставив по-боевому небрежно обмотанный белой лентой ствол автомата.
Он сам не отдавал себе отчёта, откуда пришла эта мысль. Пожалуй, он и осознал её позже, чем занял позицию. Но эта мысль была одновременно и уверенностью.
Собака или кошка? Вовка не думал, что эти животные уцелели. Во всяком случае - не без людей (1.). Он давно их не видел. Так что это не кошка и не собака - а человек. Или, что вернее - некто, бывший человеком.
1.Герой рассказа слегка ошибся. И собаки и кошки показали чудовищную адаптивность в те годы. Многие устойчивые популяции обнаруживались в полностью вымерших относительно человека районах. Хотя, конечно, основная часть пород уцелела вместе с человеком и в зависимости от него.
Дальнейшее Вовка делал тоже без участия рассудка. Он, по-прежнему держа автомат по-боевому, в направлении звука, слышанного последний раз, нагнул голову пониже, приставил ко рту левую ладонь, направляя звук в пол - и со злобным весельем резко крикнул, казалось, полную глупость:
- Эй, а я тебя вижу!
И это - сработало.
Впрочем, это срабатывало часто...
...Вовка услышал полный ужаса вскрик - тонкий, слабый - и тут же - быстрый топот, какой-то не очень серьёзный, как будто и правда собака бежала. Но бежали на двух ногах, да и вскрик был человеческий. Слух тут же подсказал Вовке, где незваный гость - и он, включив фонарик, пригвоздил того к месту лучом и выкриком:
