Путь к Золотистой - [20]

– ЦНЛ-003, ты меня слышишь?

"Да, капитан", - быстро пробежали по экрану слова ответа.

– Отвечай в звуковой форме.

"В данный момент я не имею такой возможности".

– Что случилось?

"Я перепрограммирую режимы высших функций".

– С чем это связано?

"Вчерашний сверхфорсаж пространственного двигателя вызвал спонтанное нарушение моей работы".

– Можешь ли ты выполнять свои функции?

"Практически в полном объеме. Остальное несущественно".

– Доложи о состоянии систем корабля.

"Полностью или основное?"

– Основное.

"Реактор номер шесть полностью неисправен и восстановлению не подлежит. Ресурс пространственного двигателя исчерпан на 0,999923. Существенных отклонений в работе прочих систем мною не зафиксировано".

– Неутешительно, значит, у меня теперь уже нет возможности лететь вне пространства. Хорошо ещё хоть другие системы исправны. Ну и что ты мне посоветуешь делать? - вырвался у меня вопрос.

"Вопрос неоднозначен", - высветился ответ. Ну что с ним поделать, железяка и есть железяка, хоть и называется эта железяка интеллектуальным кибермозгом звездолета. Ну, да и не нужен мне его совет, и без него всё ясно. Звезда-то вот она, почти рядом. Нужно лететь обычным, напроломным, релятивистским полётом. Благо, что маршевые движки исправны и для их нормальной работы достаточно и четырёх реакторов.

– Рассчитай курс релятивистского перелёта к этой звезде.

"Имеется в виду АА28619АС?"

– Имеется в виду наша цель. Самая яркая звезда этого неба и, как надеюсь, самая близкая к нам.

"Объект идентифицирован как "наша цель". Уточните основные характеристики перелёта или укажите типовую схему".

– Основные характеристики - долететь в максимально короткий срок. Естественно в допустимых пределах безопасности. Лишнего риска нам лучше избежать.

"Релятивистский перелёт в некартографированном секторе пространства всегда является большим риском. Укажите допустимые пределы риска".

Это была "железная" машинная логика. А я практически не имел опыта общения с кибермашинами интеллектуального класса. На всем Дивере была только одна такая машина - расположенный в подземном посёлке кибермозг. Иногда мы болтали с ним, иногда играли, но никогда не давали заданий, потому что у нас на это не было прав. А в школьный курс такое просто не входило. Конечно, я и без школы немало знал и наверняка сумел бы точно сформулировать задание, но в этот момент я просто сорвался.

– ЦНЛ, или ты сейчас же рассчитаешь курс, или я тебя выключу и полечу на ручном управлении.

"Могу предложить десять тысяч вариантов курса", - высветился на экране ответ.

– Мне кажется, что ты меня прекрасно понимаешь и просто валяешь дурака, - выпалил я и, вытащив стартключ, нарочито медленно потянулся к панели управления кибермозгом. Это был натуральнейший и наглейший шантаж. Я прекрасно знал, что интеллектуальные машины очень болезненно переносят отключение. И этот мой шантаж дал результаты. На экране очень даже поспешно высветилось:

"Курс рассчитан, но принимать решения тебе. И если что случится, пеняй только на себя самого".

"Ну, это даже уж чересчур по-человечески", - молча усмехнулся я. Предложенный кибермозгом курс меня устраивал. Шесть часов разгона на максимальной тяге маршевых движков. А потом месяц полёта по внутрикорабельному времени. Полёт в полностью автоматическом режиме и не требующий присутствия человека.

– Приказываю немедленно выйти на этот курс, - сказал я, постаравшись придать своему голосу максимально возможную твердость.

"Приказ принят к исполнению", - незамедлительно высветилось на экране.

– Только без этих твоих шуточек.

"ЦНЛ-003 не намерен шутить".

– Я буду в капитанской каюте.

"Вас понял".

Когда я поднялся с кресла, основной разгон уже начался. На корме на полную мощность работали фотонные дюзы. И причем работали не бесшумно. Низкий звук, проникал через многочисленные переборки и защитные поля отсеков, многократно ослабевал при этом, но всё же был прекрасно слышен и здесь. Покинув рубку, я проделал несколько физических упражнений, потому что от длительного и непривычного сидения в кресле, всё тело у меня затекло, а сейчас медленно и небезболезненно возвращалось в норму. Лифтом я не воспользовался и до капитанской каюты дошёл пешком. Не так далеко идти, к тому же это почти что окончательно вернуло меня в форму, прекратив болезненное покалывание в ногах. Сейчас мне просто не терпелось добраться до капитанского дневника, о котором он сам мне сказал. Я рассчитывал, что найду в нем ответы на мучившие меня вопросы.

Капитанская каюта как всегда была в образцовом состоянии. Заправленная словно по линейке кровать. Даже уходя навсегда, капитан заправил её, словно проникающийся духом дисциплины курсант - первогодка. Мне невольно вспомнилось, что там, на Дивере, уходя, я оставил всё так, словно бы только что поднялся с постели. И что подумает обо мне тот, кто когда-нибудь увидит это. Остается надеяться, что он поймет меня и не станет осуждать. Капитанская каюта была такой же небольшой, как и все остальные, стандартного размера, без каких бы то ни было излишеств, которые дозволялось иметь капитану. Разве что на стене был довольно большой стереоголографический экран, а на рабочем столе панель полного терминала связи с корабельным кибермозгом. Но для капитана корабля это никакое не излишество, а необходимость. И ещё, эта каюта, как мне сейчас показалось, была вроде бы и необжитой, не хранящей в себе отпечатка явно незаурядной капитанской личности. Я сел на стоящий рядом со столом жёсткий стул, придвинул к себе терминал и нажал клавишу диалога с кибермозгом: