Путь к Золотистой - [21]

– ЦНЛ, ты случайно не знаешь, где здесь находится дневник капитана Рикста?

"Не имею представления", - после короткой паузы высветилось на экране.

Но этого и следовало ожидать. Я начал искать. Искал в ящиках стола и в шкафу, но ни там и ни там дневника не было, один только обезличенно-образцовый порядок. Тогда я просмотрел всё, даже карманы висевшей в шкафу парадной формы. Но дневника нигде не было. Единственное, что я нашёл, была старинная фотография с блеклыми красками и недостаточно совершенно переданным объемом, такие делали никак не позже, чем в позапрошлом веке. На фотографии был мальчишка лет двенадцати в старомодной, смотрящейся сейчас довольно нелепо, одежде. Он улыбается так, что не остается никаких сомнений, что это не кто иной, как сам Артур Рикст, хотя мне и не очень-то в это верилось. Я поставил фотографию на стол и несколько минут глядел на глядевшего на меня из давнего прошлого мальчишку…

Но где же всё-таки дневник? Неужели капитан намеренно обманул меня? Бросил, ничего толком не объяснив, а только всё запутав. Оставил один на один с космосом, кораблём, не вполне нормальным кибермозгом и кучей проблем. От этих мыслей мне снова стало плохо. И я повалился на кровать, не снимая обуви, чтобы хоть как-то нарушить этот идеально-образцовый порядок. Уткнулся лицом в подушку, смял её руками и начал понемногу успокаиваться. Монотонный гул маршевых двигателей ощущался и здесь. Успокаиваясь, я снова начал засыпать, потому что перенапряжение, этот бич и профессиональную болезнь звёздпилотов, я всё же успел заработать. А его последствия не проходят быстро и безболезненно, как проходит обычная усталость, а ещё долго дают о себе знать.

Когда же я проснулся, двигатели уже молчали, но и тишины, так поразившей меня в первые дни полёта, не было. Сейчас всё заполнял какой-то едва слышный звук, которому я, правда, не придал особого значения. От моей усталости, как я сам посчитал, не осталось и следа, что ни говори, а отдохнул я не просто основательно, а очень даже основательно. Ещё немного я полежал на кровати, глядя в светло-голубой потолок и, приводя в порядок свои мысли. За этим занятием я посчитал, что нужно всё же идти в рубку и выяснить текущее положение дел.

Я поднялся, сделал небольшую зарядку, какую всегда обычно делал. Тут же, в каюте, и умылся. Потом хотел привести в порядок кровать. Но как только поднял подушку, увидел, что под нею лежит тетрадь, старая, толстая, в потёртой сиреневой обложке. Это и был тот самый дневник Артура Рикста, который я накануне долго и безрезультатно искал. Сейчас я естественно отложил все дела и принялся за него. Я не стал быстро пролистывать тетрадь, выхватывая отдельные кусочки, а начал читать подряд, с самого начала. Капитан же начал вести этот дневник ещё тогда, когда не был капитаном, а был обычным земным двенадцатилетним мальчишкой, которого все звали Арт Рикст. Тогда он был младше сегодняшнего меня, таким, каким я его видел на фотографии, наверно эта фотография хранилась у капитана не случайно. Но и это, не относящееся к нашим проблемам, начало дневника оказалось для меня достаточно интересным.

Капитан, как я и предполагал накануне, родился давно, а если быть точным, то второго февраля 2285 года, в конце позапрошлого века, когда ещё не была освоена Венера, а о поселениях у других звёзд люди только мечтали. Перенаселённая Земля, на которой ещё не закончилась глобальная геологическая реконструкция. Внепространственная космонавтика, только что вышедшая из стадии эксперимента, и делающая первые, но большие и многообещающие шаги. Всё это было в дневнике капитана и, читая, я словно бы своими глазами смотрел на то время, что навсегда ушло в безвозвратное прошлое. Но в этом дневнике была одна очевидная странность. Время от времени, и чем дальше, тем чаще, попадались большие куски, иногда даже по нескольку страниц подряд, написанные какими-то причудливо-незнакомыми символами. Это могло быть шифром, могло быть и каким-то совершенно незнакомым мне языком. Что в принципе было без разницы. Капитан, когда писал это, не хотел, чтобы кто-то другой смог прочитать. И он получил то, что хотел. Я едва ли осилил десятую часть капитанского дневника, когда пронзительно запищал сигнал экстренного вызова на связь с кибермозгом. Я тут же вскочил и резко вдавил голубу клавишу на панели терминала:

– Что ещё случилось?

"Прошу капитана немедленно пройти в рубку, - высветилось на экране, - прошу не задерживаться".

Я натянул на себя рубашку и выбежал из каюты. Воспользовался лифтом и уже через несколько секунд был в рубке. На обзорных экранах почти беспрерывно мелькали яркие вспышки. Я медленно опустился в кресло и нажал голубую клавишу:

– Что происходит?

"Корабль вошёл в пылевой пояс. Концентрация пыли повышается. Уже сейчас она значительно выше нормы и приближается к опасному пределу. К тому же в поясе могут оказаться относительно крупные частицы, против которых наша защита окажется бессильной".

– Как лучше всего избежать столкновения?

"Нужно снизить нашу скорость, хотя бы до трети це".

– Но тогда значительно вырастет время полёта.