Путь к жизни - [4]

Сам герцог и семья его всё время, пока шло следствие, гостили во дворце, не покидая отведённых им покоев. Затворничество сие было исключительно добровольным и причиной своей имело злые языки придворных — мужчины при каждом удобном случае интересовались, когда же герцог отошлёт его величеству свою прекрасную супругу. То же и дамы, включая фрейлин королевы. Сама её величество подобной нескромности себе не позволяла, однако было отмечено, что и вопросы, и ответы на них вызывают её неизменный интерес.

Из других примечательных событий, произошедших за время ожидания, необходимо отметить расстройство намечавшейся свадьбы. Формальным поводом для этого явилось требование короля, но всё те же злые языки утверждали иное. По слухам, ни сама несостоявшаяся невеста, ни её родственники не имели ничего против визита в королевскую спальню, но вот явно пошатнувшееся положение отца жениха… Учитывая обычаи высшего света, следует признать, что подобные подозрения вполне имеют под собой основание.

К началу третьего месяца после отправки следственной комиссии поступил первый доклад, доставленный особым курьером. Одно то, что для охраны гонца была выделена целая сотня гвардейцев, уже говорило о многом, а стремительность, с которой развивались события после получения королём донесения, многих повергла в шок. Так, буквально на следующий день герцог Рамдисский был обвинён в государственной измене, лишён титула и уже вечером публично казнён. Такие же обвинения предъявили нескольким его ближайшим вассалам, находившимся в это время в столице. Кроме того, в полдень на главной площади огласили королевский указ об объявлении проповедников и жрецов Справедливого вне закона и о назначении награды за их головы. Большой награды. В довершение же всего в герцогство скорым маршем отправились два пехотных полка: попытки бунта, если таковые последуют, следовало давить в зародыше.

Казалось бы, всё — скоро порядок будет восстановлен и жизнь Карсидии вернётся в привычное русло, но… Послы государств, лежащих по ту сторону Каменных Клыков и давно уже признавших нового бога главным, неожиданно потребовали от имени своих правителей не только немедленно прекратить преследование единоверцев, но и, в качестве компенсации, построить в столице большой храм, посвящённый Справедливому. В противном случае…

Внятных объяснений, что будет в противном случае, Хмурый не дождался: воевать с захребетниками невозможно, особой торговли с ними нет и не было — посольства и те добирались настолько кружным путём, что… Вот только способов испортить кому-нибудь жизнь и без всяких войн достаточно, и потому король вспомнил о давних должниках его рода…

— Его Величество поручил мне сказать вам, господин Гельд, — закончил рассказ посланец, — что даже если вы не сможете помочь ничем, кроме совета…

— Ну почему же не смогу?! — от улыбки некроманта по коже гостя пробежали мурашки. — Смогу, юноша. Только ответьте мне на один вопрос: среди тех, кто пойдёт туда, — седая голова неопределённо качнулась в сторону, — маги будут?»

Из «Жизнеописаний Людей и Нелюдей, След Великий в Истории Мира Оставивших, составленного по Велению Неумирающего Императора». (Примечание, сделанное Его Императорским Величеством собственноручно на первом экземпляре: «Отдать кому-нибудь с хорошим слогом. Пусть перепишет одним стилем. Читать невозможно!»)

* * *

— Гля, Драхг! Мы не первые! — молодой дварф, облачённый в мелкозвенчатую кольчугу на кожаном поддоспешнике, кожаные штаны и такие же сапоги со стальными накладками, ткнул старшего товарища локтем в бок и кивнул на закутанную в тёмный плащ фигуру, сидевшую на крыльце башни. — Тока вот чё этот-то ждёт, а?

— То! — Драхг не поворачивая головы отвесил молодому подзатыльник. — Я те, олух, в пивной Драгх! А здесь — господин десятник! Понял, сопля?

— Да понял я, понял, — проворчал тот, почёсывая пострадавшее место, и под взглядом всё же развернувшегося к нему начальника поспешно добавил: — Господин десятник!

— А понял, так рот закрой. А то ляпнешь чего, а господин Гельд после этого цену-то и поднимет… Кто разницу возмещать будет? А? — командир небольшого отряда, в задачу которого входило доставить хозяину башни двух преступников, а затем пригласить его для выполнения очередной очень важной работы, знал, о чём говорил. Не отличавшийся добрым нравом некромант имел дурную привычку, услышав непочтительный отзыв о себе, взвинчивать цену. И не просто взвинчивать, но и сообщать о причинах такого подорожания услуг. Совет же родов, в свою очередь, тоже имел дурную привычку — перекладывать непредвиденные расходы на виновных. И поскольку работа предстояла серьёзная, ляпнувший лишнее запросто мог угодить в кабалу к общине на год, а то и больше. — Вот то-то!

Указав подчинённому его место, десятник задумался: странную фигуру он приметил намного раньше, ещё за четверть часа до. И готов был поклясться всеми подземными богами, что за прошедшее время фигура эта ни разу не шевельнулась. Ни плечами не повела, ни ногами не переступила. Подобная неподвижность для живых — дело из ряда вон. Значит, что получается? Неживой он, сиделец этот, что ли? С другой стороны, шли они именно что к мастеру по таким вот… созданиям. К некроманту, вполне способному сделать себе то ли стража, то ли привратника. Зачем? А кто ж его знает! Может, вместо дрына, которым старик раньше дверь в башню подпирал, когда уходил куда. А может, просто захотелось. Бывает такое у мастеров: вот ударит ему моча в голову какую-то вещь сотворить — и всё! Не на продажу — просто так, для себя. Или вредный старик чучело это посадил, чтобы тех, кто с пустяками, отваживать? Бывают, бывают — Драхгарк таких даже среди соплеменников встречал. И не раз. Однако легче от этого не становится, потому что получается другая сложность: как объяснить тупому болвану, что твоё дело достаточно важное? А? Вот то-то!