Путь к сердцу мужчины - [14]

– Был бы – уже давно бы выбрались отсюда, – хмыкнул Колобок.

– У депутата нет телефона?! – всплеснула руками бывшая балерина.

– Провода перерезаны, – пояснил Крокодил.

– Можно попробовать соединить, – задумчиво произнес Кирилл Петрович.

– Не получится, – сказал Крокодил. – Розетку с мясом вырвали. Телефон отпадает.

– А окно здесь мы можем разбить? – спросила я.

– Нет, – ответил Лассе. – Они здесь бронированные.

– Вот депутатская сволочь забаррикадировалась! – прошипела бывшая балерина.

– Но, как я понял, ему это все равно не помогло? – подал голос Кирилл Петрович, делая пробный шаг. Его сильно качнуло.

– Пошли посмотрим, депутат или нет, – заявила Ксения и первой тронулась к выходу из комнаты. – Я была с ним знакома при жизни, даже один раз перепихнулись.

– Случайно не здесь? – уточнила я.

– Нет, – покачала головой журналистка. – Я к женатым домой никогда не хожу. Но узнать – узнаю.

Все двинулись в зал, Кирилл Петрович заскочил на кухню – умыться. Ванна так и была занята Лялькой.

При подходе к комнате, в которой лежали трупы (по словам Крокодила и Колобка), мы услышали молодецкий храп, причем звук, как мне показалось, каким-то странным образом усиливался. Вскоре я поняла, почему. Незнакомый мужик в гражданской одежде спал на спине под двойной батареей. Дышал он как раз между двух частей. Видимо, поэтому храп и казался громче, и приказы доносились до нас, когда мы сидели в кухне.

Вид мужчины и женщины, у которых было снесено по полголовы, был неприятен, и это еще мягко сказано. Я быстро вышла в коридор, за мной тут же последовал Лассе. Я отвернулась лицом к стене и тяжело дышала. К горлу подступила тошнота.

– Тебе нехорошо? – заботливо спросил Лассе и обнял меня за плечи.

Я прижалась к его широкой груди.

Навстречу нам шел Кирилл Петрович.

– Ну? – спросил он.

Мы с Лассе одновременно поморщились.

– Они ведь скоро разлагаться начнут, – заметил Кирилл Петрович, ни к кому конкретно не обращаясь. – Лето ведь. Слушайте, где здесь курят?

– Я бы тоже покурил, – сказал Лассе. – Окна не открываются. На лестницу не выйти. Может, в туалете?

– А что за дверь у входа? – спросила я. – Может, у депутата большая кладовка?

– Если кладовка, то должна быть забита вещами, – заметил Кирилл Петрович. – Тем более у депутата.

– Думаешь, он ворованное в свою кладовку складывает? – усмехнулась я, потом вспомнила, что труп депутата лежит рядом. Если это он, конечно.

– Надо сходить и посмотреть, – заявил Лассе и первым отправился к двери. Я последовала за ним. За нами, разминая сигарету, шел Кирилл Петрович, которому я быстро пояснила, что есть в холодильнике.

– Интересно, мы здесь надолго? – спросил он, не ожидая ответа.

Лассе отвел защелку в сторону, распахнул дверцу, нащупал на стене выключатель, щелкнул им и открыл рот. Я выглянула у него из-под руки и заорала.

Место в кладовке было. Но на этом месте лежал огромный мужик, из груди которого торчала рукоятка ножа.

* * *

Первым к кладовке подбежал Крокодил, посмотрел на мертвеца и бросился к нему.

– Валера! Друг! – вопил Крокодил. Я ничего не понимала.

Потом принесся Колобок, подскочил к Крокодилу сзади и зашипел ему в ухо:

– Что ты несешь, кретин? Заткнись!

Но Крокодил рыдал, и не крокодиловыми слезами. Он явно потерял близкого человека.

– Лучше бы здесь ничего не трогать до приезда милиции, – спокойным тоном заметил Кирилл Петрович.

– А когда она приедет?! – закричала американка. – И ваша милиция никогда не приезжает! Я вызывала вашу милицию! Мне посоветовали проспаться!

– А что ты сказала по телефону? – поинтересовалась Ксения, подошедшая сзади. – Что муж заставляет тебя мыть посуду? И бьет тарелки о твою голову, если не моешь?

– Не отвечай ей, Лен, – Ник Хаус положил руку на плечо племянницы.

Я повернулась к Ксении и уточнила, опознала она депутата или нет.

– Документы в кармане – его, но половины морды нет, а так я не могу… Девку опознала. Не жена. Это актриса одна. В сериалах на вторых ролях в последнее время снималась. Но вместе с депутатом я ее не видела. Может, скрывались. Может, только что сошлись.

Иван Васильевич о чем-то шептался в углу с бывшей балериной. Лассе удалился в кухню, и я услышала звук открывающегося холодильника. Вскоре он вернулся с двумя банками пива и коробкой сока. Сок вручил мне, одну банку пива дал Кириллу, вторую взял себе.

Кириллу пиво явно очень помогло.

– Эй, мужики, – крикнул он Колобку и Крокодилу. – Объясните-ка нам, откуда вы этого типа знаете. И вообще кто он такой?

– И как-то подозрительно вы здесь появились, – заметил Ник Хаус.

– Мы подозрительно? – повернулся Колобок. – Мы приехали по вызову! Выгляните в окно вон с этой стороны. Увидите нашу машину. А вот вы все…

– Погоди, – сказал Лассе. – Мы должны разобраться, почему мы все здесь. Что нас всех объединяет? Я лично не могу ничего предложить. Раньше я знал только одного Юрки. Всех остальных я вижу впервые в жизни.

Я не знала никого вообще. По телевизору и в газетах видела Ксению Болконскую и депутата Верещагина (если, конечно, убитый – он), убитую актрису видела в сериалах, Агриппину Аристарховну – на старых фотографиях. В жизни ни с кем не встречалась.