Путь к Небу - [91]

– Подойдите и посмотрите в воду. Она откроет вам правду. А что делать с этим знанием – решать вам.

Мы окружили фонтан – Пашка пошел налево, я – направо, Маша на Роти просто остановилась. Перегнувшись через холодный на ощупь, но сухой, несмотря на летящие брызги, бортик, я заглянул внутрь резервуара – и сперва ничего достойного внимания там не увидел, даже собственного отражения – из-за ряби, вызванной бьющими во все стороны струями. Но по мере того, как я всматривался в воду, оная рябь не то чтобы разглаживалась – нет: складывалась в некую картину, сперва совсем размытую, но все более и более отчетливую… А после и сопровождающуюся звуком.

Кино, да и только!

Документальное, по ходу, кино…

На «экране» появилась оживленная городская улица, судя по внешнему виду несущихся по ней легковых автомобилей и автобусов – вполне современная Москве XXI века. Но красочные иероглифы рекламы недвусмысленно указывали на что-то восточное. Для себя я сразу назвал место действия «Токио» – и, по ходу, не ошибся: «камера сместилась», и стали видны двое, стоящие у перехода через проезжую часть в ожидании зеленого сигнала светофора. Это была Миюки – в обтягивающих голубых джинсах и свободной черной футболке – и с ней… И с ней Ямада Кэйсукэ – тот самый боец, что подлым приемом отправил меня недавно на больничную койку. На японце было нечто вроде спортивного костюма с изображением извивающегося золотого дракона на спине куртки.

– …я говорила Сэнсэю, что еще не вполне готова, – донесся до меня конец фразы, сказанной Миюки своему спутнику. Речь звучала по-японски, но слова были мне ясны, словно в синхронном переводе.

– Когда потребовалось убить того крутого непися, ты тоже сначала говорила, что не готова, а потом пошла – и сделала, – заметил ей Ямада.

– Справиться с Кииоши-сама мне помог клан, – мотнула головой девушка.

– Да, теперь тебе никто не поможет, – кивнул Кэйсукэ. – Но Окада-сэнсэй сказал, что дальше ждать возможности нет. Враг нанес удар первым, наши потери велики. Либо клан получит искомые Ключи – либо погибнет. Вся надежда на тебя – и этого твоего ученика Бирофу, – мою фамилию японец произнес таким тоном, будто сплюнул на тротуар. – Вернее – на одну тебя, на него я не поставил бы и гнутой иены.

– Согласна, он не слишком умен, но подготовлен неплохо, – улыбнулась (улыбнулась!) на это Миюки. – И предан мне – а значит, и клану. Уверена, со своей задачей Артур справится.

– Дай-то Небо… – скептически пробормотал Ямада.

– Других вариантов все равно нет, – развела руками девушка. – Ни ты, ни я не сможем действовать в Москве – там необходим местный уроженец!

– Прискорбно, но это так, – не стал спорить Кэйсукэ. – Идиотское правило! Как можно полагаться на гайдзина[21]?! – последнее слово система мне почему-то не перевела, но в общем и целом я его и так понял.

Между тем светофор переключился на зеленый сигнал, и в сопровождении толпы прочих пешеходов парочка поспешила через улицу.

– На Пути к Небу нет японцев и гайдзинов – есть только Проснувшиеся и Спящие, – проговорила Миюки уже на ходу.

– Надеюсь, на самом Небе – иначе, – буркнул ее спутник.

– Если мы справимся – скоро это выясним, – снова улыбнулась девушка.

Они дошли до противоположного тротуара, поднялись на него и остановились.

– Здесь мы расстанемся, – заявил Ямада. – Когда увидимся снова, у клана уже будут Ключи. – Иначе – это наша последняя встреча под Небом.

– Они у нас будут. До встречи, Кэйсукэ-кун!

– До встречи, Миюки-тян!

И затем… Ямада немного наклонился, девушка потянулась к нему, и их губы слились в поцелуе… Длившемся, длившемся, длившемся… пока изображение в воде не пошло зыбью – и не исчезло.

В полной прострации я поднял голову – и встретился взглядом с Дэйсьюк-саном.

– Вы получили свою правду, Мастер, – с легким поклоном проговорил самурай. – Я предупреждал – испытание ею не из легких. Но как и что вы станете делать дальше – уже не моя забота. Выход – там, – показал он мне на тории, откуда ни возьмись появившиеся между фонтаном и постаментом памятника.

– Я… Мне нужно подождать друзей… – пробормотал я – Пашка и Маша все еще напряженно смотрели в воду.

– Я не гоню вас, – развел руками самурай. – Можете остаться хоть навсегда, если пожелаете. Не худший удел для некоторых, узнавших правду.

Кажется, пару секунд я всерьез раздумывал над этим предложением.

– Нет, – мотнул головой затем. – Как бы то ни было, мне нужно завершить начатое! Просто раз уж взялся… А там…

– А там – как Небо рассудит? – понимающе кивнул Дэйсьюк-сан.

– А там – как Небо рассудит, – эхом повторил за ним я. 

50. Вечер трудного дня

— И все-таки встречают с оркестром! — пробормотала Маша, ерзая в кресле.

Из оффлайн-данжа Антонова выехала с форсом — верхом на Роти. Вернуть лошадь Дэйсьюк-сан почему-то не потребовал, а сама девушка, как видно, пребывавшая в глубокой задумчивости после увиденного в фонтане — не предложила. Однако, едва миновав тории, кобылица ожидаемо исчезла. К счастью, не бесследно: на ее месте возникло прежнее Машино кресло, в которое девушка и плюхнулась — с немалой высоты и несколько вкривь. Коляска резко накренилась и, наверное, опрокинулась бы, не подставь под нее руки Пашка. Я метнулся к жалобно заскрипевшему креслу с другой стороны, и вдвоем с приятелем мы помогли Антоновой кое-как усесться.