Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака - [120]

Неожиданно шум на площади раздался. К женщине, для Кощея отобранной, вдруг девочка из толпы кинулась. Прижимая одной рукой куклу тряпичную к груди, она другой колени мамки своей нашедшейся обхватила да лицом в живот ей уткнулась…

Кольнуло что-то старика прямо в сердце, комом под горло подкатило, только не дал он воли драконам чувств своих. Крутанул их вокруг себя, да вместе с комом, в горле застрявшим, сглотнул сильно, горечь отчаяния в ярость внутреннюю превращая.

— Не годится так, — сказал он затем, толпу плечами решительно раздвигая. — По-другому будет…

— Передумал я, — сказал он, воеводе путь преградив. — Пойду я к Предсмертному — вот заместо бабы этой и пойду. Записывай.

— Надо же! — искренне удивиться воевода. — Вот у ж точно говорят — какую глупость ни придумай, всегда найдётся, кто её сделает. Ты что, старик, дурак полный?

— Он самый, — согласился Петя. — Только не полный пока. Отпускай бабу с дитем.

* * *

Сидел нестарый старик Петя с товарищами по несчастью в темнице Кощеевой, сырой да мерзкой, глухой да безжизненной. Огромные каменья толщины невероятной отделяли их от воли сказочной. Томились они здесь не первый час уже, участи своей незавидной дожидаясь.

Сидел старик да думу неспешную думал.

— Ох, и далеко же, — думал он, — завели меня поиски Дурака. Неужто даже сюда я попал, чтоб его отыскать? Да уж, в неожиданных местах, надо сказать, Дураки порой прячутся…

— Вот это точно, — раздался в его голове голос насмешливый, — ты, Петя, даже представить себе не можешь, в каких невозможных местах порой обитает Дурак. Из каких щелей и отверстий он выглядывает, каким манером голос подать может.

— Ват как ты, например, да? — не без сарказма сказал Петя внутри себя же, чтоб окружение своё разговором странным не смущать. — Ты ведь тоже изо всех щелей сочишься, словно дух какой. Вот бы и мне такому делу бесплотному научиться, очень даже мне сейчас такая наука пригодилась бы…

— Так кто же тебе доктор, окромя тебя самого? — засмеялся голос. — Учись, стены — вот они, ну и сочись теперь сквозь них бесплотно. Да поспеши это сделать прямо сейчас — пока сумятица твоя внутренняя не утихла, пока она в угрюмость тупую не превратилась. Из любого кризиса, Петя, можно выйти только по нужде, момент упустишь — превратится твоя нужда в запор крепкий, да в такой, от которого ключей тебе вовек не сыскать.

— Ты мне что — сквозь камни сочиться предлагаешь? — не поверил своим ушам старик. — Да возможное ли это дело — сквозь стены пешком гулять?

— Тут ты прав, Петя, — говорил голос тоном насмешливым, — сквозь стены особенно не разгуляешься, а вот сквозь знание своё о них — запросто. Стена, она ведь что? Всего лишь знание она, силой внимания твоего скреплённая, энергия, то бишь. Так приложи эту силу теперь к другому знанию, к тому, что тебе сейчас важнее, — и всего делов-то. Вспомни, в Царстве Драконов ты это уже делал с кандалами своими.

— Дык, там ведь всё из краденой энергии сделано было. Стоило мне вернуть её обратно — всё и растаяло. Зато здесь по-другому — по-взаправдашнему, — сказал старик, вздохнув.

— Эх, Петя, вся цена этой взаправдашности — всего лишь знание твоё осмысленное, — смеялся голос. — А ты просто разбери его на фрагменты бессмысленные, как не раз это у Ахлимика делал, а из бессмысленности такой — любой смысл, тебе нужный, и вылепи. Про то, например, что нет стен вокруг тебя. Просто поверни слегка калейдоскоп свой внутренний, есть в нём стена? — щёлк! — и нет её уже. Поверь, это совсем несложно, это каждый дурак сделать сможет.

— В том, что каждый Дурак это сделать может, — хмыкнул Петя, — я ничуть не сомневаюсь, но ведь не каждый этим Дураком стать может.

— Для того чтобы стать Дураком, — терпеливо пояснял голос, — усилия не. нужны. Усилия необходимы только уму, чтобы. умным казаться, чтобы знание своё в образы незыблемые облекать. В образ стены, скажем. А ты просто вынь из этого знания образ, а потом и лепи из такого безобразия всё, что захочешь, например мир, в котором стен не бывает вовсе.

Умолк голос, а Петя посидел ещё немного, об услышанном кумекая, а потом взял дракона неверия своего, добавил к нему дракона тоски безнадёжной, скрепил всё это дело драконом усталости — закрутил, да в себя, словно таблетку, принял. Силу от этого сразу же ощутил немалую.

Уставился затем старик на стену глыбистую, слабым светом едва освещённую. Смотрел он на неё, смотрел, пока не поплыла она перед глазами его, в мозаику однородную превращаясь.

Ив этот момент Петя будто и сам исчез — словно ни тела у него не осталось, ни мыслей, ни знаний никаких. Одно лишь желание страстное, немысленное — чтобы не было стены перед ним.

Вот вокруг желания этого и позволил старик реальности новой выстроиться. А как вернулся он в состояние своё обычное, да перед собой глянул осмысленно, то глазам своим не поверил — и вправду не было одной стены в темнице каменной. Раздались рядом с ним воз гласы удивлённые да восторженные, обнялись узники от радости её,>01икой и на свободу, прочь из полона Кощеева устремились.

Один только Петя бежать не спешил, вздумалось ему вдруг с Кощеем старшим поближе познакомиться, да о предсмертии его непопятном разузнать побольше.