Сидел нестарый старик Петя на бревнышке, подле дома Ахлимика, солнышку вечернему радуясь, да о событиях недавних размышлял. На небо высокое посматривал, замысловатыми облаками любуясь. Смотрел так, смотрел, пока вдруг чихать не начал.
– Ну, вот еще, – сказал он, начихавшись вдоволь, – как бы не подорвать здоровье жизни своей, делами этими дурацкими занимаясь.
– Даже не надейся на это, – послышался в нем голос знакомый, – на том пути, что ты выбрал, болезни не водятся. Болезнь болеет только тех, кто ей сопротивляется, ведь несогласие – это ее пища. А что ей делать там, где одно лишь «да» обитает? Здесь ей не на что опереться, не за что ухватиться, погибает она здесь с голоду…
– Подумаешь, – упорствовал Петя по привычке своей стариковской, – отсутствие болезни – это еще не повод быть здоровым. Найти Дурака я должен? Должен. Вот тем и болею. Когда найду, тогда поправлюсь.
– Эх, Петя, Петя, – развздыхался колпак, – отвыкай жить понятиями умными, чужими. Ты в своей жизни никому ничего не должен. Твой долг – это право, которое другие имеют на тебя. Право, которое ты им сам дал, согласившись с их правилами.
Если ты и впрямь Дураком болеешь, если игру в него в заботу превратил – лучше забудь о нем, – говорил колпак. – Зачем твоей голове хвори лишние…
Неожиданно тень человеческая перед стариком появилась, да настолько вдруг, словно с неба упала. Поднял он голову – стоит рядом с ним Ахлимик, будто из ниоткуда взявшийся, на посох замысловатый опирается да глазами прищуренными его буравит.
– А пришел как-то раз ко мне гость странный, – без предисловия начал он разговор, – с гайкой вместо пупа привинченной. Пришел и говорит: помоги мне от срама этого избавиться. А то, видите ли, все вокруг него люди как люди, один он как чайник. Должен, дескать, он таким же, как все, сделаться, а то не будет ему счастья в жизни. И просит меня изготовить ключик для этой гайки, одному мне, мол, такая работа под силу.
– Ну, и как, – заинтересовался старик, – изготовил?
– А куда деваться, – усмехнулся Ахлимик, – прилип, понимаешь, как банный лист… Надоело мне его вразумлять, пусть, думаю, будет так, как он хочет. Сделал я ему такой ключик. Приставил он его к своей гайке, повернул… Тут-то у него задница и отвалилась.
Колпак радостно захихикал в Петиной голове.
– Ничего не пытайся в себе переделать, – шептал он, смехом булькая, – и можешь быть спокойным за свою задницу.
Ахлимик, глянув на отвисшую челюсть старика, тоже усмехнулся.
– Так что соблюдай диету души своей, Петя, – сказал он, – и все будет в порядке.
– Как это? – не понял старик.
– Да просто сжигай смехом калории ментала, чтоб целлюлита в голове меньше образовывалось. Не то придется тебе, как всем, – умом его называть.
