Обалденика. Книга-состояние. Фаза четвертая - [4]
» (Адольф Гитлер).
И все же, и все же… Отчего-то, как всегда, хохочет наш Дурак, внимая всему этому, да и Уильям Блейк как-то подозрительно посмеивается вместе с ним: «Дурак видит дерево совсем не так, как мудрец», – говорит он.
«Там, где один видит абстракцию, другие видят Истину», – вторит ему Альбер Камю.
«Ни одна вещь не является тем, чем она может быть», – еще более обобщает ту же идею Джордано Бруно.
Давайте именно здесь «притормозим» и все же попытаемся разобраться, а почему, собственно, Дурак видит дерево не так, как все? И как именно, в конце концов, он его видит? А может, и у нас так получится? И, наконец – так ли уж нам необходимо, чтобы это получалось? Чем нас не устраивает обычное дерево, и чем «дерево Дурака» лучше?
Оказывается, все дело в том, что по мере развития ментала в нем постепенно сформировались определенные шаблоны восприятия, своего рода – перцептивные матричные структуры. Хоть вполне возможно, что они были присущи менталу изначально, как бы «по определению», как некая данность (вспомните принцип «Калейдоскопа»). Их задача – организовывать работу ментального механизма вообще. Именно присутствие подобных первичных семантических структур в человеческом сознании позволяет нам (либо заставляет) воспринимать мир таким, каким мы его знаем.
Художникам, например, хорошо известно, что в основе любых пространственных конфигураций заложены либо простейшие плоские геометрические фигуры (круг, квадрат, треугольник), либо столь же простейшие объемные тела (шар, куб, тетраэдр и пр.). Именно умению увидеть их в основании любого, сколь угодно сложного объекта учат начинающего художника.
И если во внешнем природном пространстве человек может лишь угадать их присутствие, то уже свое – «человеческое пространство» он строит исключительно из таких однозначных, незамысловатых и хорошо знакомых менталу форм.
Сравните два мира, нас окружающих: мир природы и «мир цивилизованного человека». Чем они прежде всего отличаются друг от друга? Именно своими визуальными очертаниями, пространственными формами.
Природе всегда присущи формы достаточно сложные, обтекаемые, неоднозначные, живые. Они неизменно красивы особой, неуловимой для сознания гармонией, некой многомерностью своих структур. Причем, все без исключения природные объекты в своей основе содержат уже неоднократно нами упоминавшееся «золотое сечение».
Зато себя человек окружил мертвым миром своих искусственных созданий – миром незыблемых, застывших, жестких и предельно фиксированных форм. В его творениях, в угоду примитивным прихотям ментала, «золотые» пропорции почти всегда искажены, гармония в них нарушена.
В мире человека преобладают прямые линии и углы, параллельные плоскости, доминирует примитивная зеркальная симметрия. К тому же мир человека – это мир колеса, то есть – круга.
В динамике живой природы круг практически не встречается, ибо в его идеальной структуре изначально отсутствует тенденция к развитию. Действительно, куда развиваться? – если круг – это и есть символ реализации. Как ни странно, но круг – это остановка, завершение, дальше двигаться уже некуда. Именно поэтому природа его избегает, стремясь к динамике жизни, к игре, к непрерывному изменению.
Поскольку ментал сам омертвил мир своего окружения, то все его механизмы сориентированы на восприятие именно такого мира. И теперь становится совершенно понятным, почему человеческий ум, сталкиваясь с пространством нелинейных, неоднозначных отношений и нетривиальных живых форм, словно засыпает и выключается. В таком мире для ментала нет «пищи», он в нем становится абсолютно беспомощным и вполне реально умирает.
Именно к таким состояниям тянутся корни многочисленных древних способов вхождения в транс, таких как наблюдение за игрой теней или солнечных бликов на воде, как пристальное глядение на пламя костра или на полотнище флага, полощущегося на ветру.
Но, умирая (а точнее – засыпая), ментал автоматически освобождает связанную им энергию (то есть энергию жестко структурированную им в соответствии с его перцептивными клише), а по сути – освобождает из плена «описание Мира», возвращая ему изначальный облик.
Как же будет выглядеть такой Живой Мир? А вы вглядитесь в полотна великих импрессионистов – очень похоже. Сальвадор Дали по этому поводу сказал следующее: «Когда я пишу картины, я чувствую себя сумасшедшим. Единственное различие между мною и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший».
Сейчас мы уже в состоянии открыть для себя совершенно новое пространство – мир визуальных сигналов, не организованных ментальным знанием в узнаваемые и законченные формы. Это мир живого, чистого потенциала, из которого Человек-Творец может создать все. Это свободная творческая энергия, получив доступ к которой, Человек уже вполне реально может конструировать любую действительность.
И все же присутствует здесь одно «но». Вы обратили внимание – кто именно имеет право на такое Божественное творчество? Правильно – Человек, то есть – человек, но уже «с большой буквы». Человек, который сумел полностью реализовать свой Человеческий, а по сути – Божественный потенциал. Вы, конечно, понимаете, что мы говорим уже о Дураке.
Эта книга написана вовсе не для того, чтобы быть просто прочитанной. Её бесполезно хранить — ею надо пользоваться.Она — вызов незыблемому стереотипу твоего существования. Она — проклятье для твоего покоя, но ещё большее проклятье для твоей суеты. Она — насмешка над твоей серьёзностью и приговор твоей значимости.Сверхзадача этой книги — разрушить твой сон и стать гвоздем в твоей заднице, всячески мешая заснуть снова.Эта книга — твой пропуск в тебя же самого. Она о Смехе и для Смеха. Она о Боге и для Бога. А это значит, что она о Тебе и для Тебя.Но это всего лишь книга, и без тебя она просто мусор.
Эта книга написана вовсе не для того, чтобы быть просто прочитанной.Её бесполезно хранить — ею надо пользоваться.Она — вызов незыблемому стереотипу твоего существования. Она — проклятье для твоего покоя, но ещё большее проклятье для твоей суеты. Она — насмешка над твоей серьёзностью и приговор твоей значимости.Сверхзадача этой книги — разрушить твой сон, всячески мешая заснуть снова.Эта книга — твой пропуск в тебя же самого. Она о Смехе и для Смеха. Она о Боге и для Бога. А это значит, что она о Тебе и для Тебя.Но это всего лишь книга, и без тебя она просто мусор.
Спрашиваете, почему – «Обалденика»? Да потому, что знанием надо не овладевать, а обалдевать. Если вы овладели знанием, можете не сомневаться – столь же властно и беззастенчиво оно овладело вами. Вы становитесь заложником своего знания! А самое обидное, что и не своего даже, а абсолютно чужого, всего лишь вовремя и коварно вам подброшенного.Истинным знанием можно лишь обалдевать. Только так оно станет таким же обалдевшим. Обалдевшим от жизни, радости и изобилия, от радостного изобилия жизнью. Обалдевшим, а значит не знающим запретов и не ведающим границ.Спрашиваете, что вам от этого? Много.
Эта книга написана не для того, чтобы быть всего лишь прочитанной. Ее бесполезно хранить – ею надо пользоваться.Она – вызов незыблемому стереотипу твоего существования. Она – проклятье для покоя, но еще большее проклятье для твоей суеты. Она – насмешка над серьезностью и приговор твоей значимости.Сверхзадача книги – разрушить затянувшийся сон и стать гвоздем в твоей благословенной заднице, всячески мешая заснуть снова.Эта книга – пропуск в себя самого. Она о Смехе и для Смеха. Она о Боге и для Бога. А значит, она о тебе и для тебя.Но это всего лишь книга, и без тебя она просто мусор.
Спрашиваете, почему – «Обалденика»? Да потому, что знанием надо не овладевать, а обалдевать. Если вы овладели знанием, можете не сомневаться – столь же властно и беззастенчиво оно овладело вами. Вы становитесь заложником своего знания! А самое обидное, что и не своего даже, а абсолютно чужого, всего лишь вовремя и коварно вам подброшенного.Истинным знанием можно лишь обалдевать. Только так оно станет таким же обалдевшим. Обалдевшим от жизни, радости и изобилия, от радостного изобилия жизнью. Обалдевшим, а значит не знающим запретов и не ведающим границ.Спрашиваете, что вам от этого? Много.
Откровенные записки о том, что случилось с автором, когда он отказался от мёртвой пищи и перешёл на живую, настоящую. Это не хвалебная песнь, это искреннее повествование, хотя плюсов тут вышло намного больше, сами понимаете. Зачем нужно переходить на живую еду, как в этом помогут йога и медитация, и что может с вами случиться в пути – обо всём этом читайте записки практика. Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.
Данная книга представляет собой сборник лекций Геше Джампа Тинлея, которые он прочел в Москве зимой 1995-96 гг. Этот курс лекций был посвящен введению в тантрические практики.В них затрагивается ряд тем, представляющих интерес как для желающих поближе познакомиться с традиционным духовным учением Тибета, так и для тех, кто серьезно практикует тибетский буддизм.
Нет, пожалуй, сегодня темы более актуальной, чем дети индиго, которых мир оказался вынужденным признать. Как, впрочем, и то, что с появлением на Земле детей индиго началась смена цивилизаций.Они не такие, как мы, или мы не такие, как все? О детях индиго впервые заговорили всерьез только в последней четверти XX века, но когда они появились на нашей планете?Разобраться в этом и многом другом, в том числе, возможно, и в себе самих поможет книга самого авторитетного российского исследователя аномальных явлений доктора философии Геннадия Белимова «Дети индиго.
Если бы вы могли встретиться с Далай Ламой и поговорить с ним на любую тему, то о чем бы вы его спросили? Живые и увлекательные беседы Его Святейшества с Фабьеном Уаки, известным французским бизнесменом-буддистом, теперь стали книгой. Здесь затронут широкий круг вопросов - политических, социальных, личностных и духовных; обсуждаются проблемы средств массовой информации, образования, брака и секса; говорится о разоружении и сострадании. Глубокие и ясные мысли Его Святейшества, изложенные в этой книге, помогут читателю увидеть свое место в этом мире.
Эта книга - замечательный сплав двух точек зрения - буддистского подхода к решению внутренних проблем величайшего в мире духовного лидера Далай Ламы и очень точных и важных для западного читателя вопросов, которые задает ему психолог и психиатр Говард Катлер, а также медитаций, предлагаемых Далай Ламой для решения психологических проблем и достижения состояния счастья и мира с собой, и примеров из практики психотерапевта Катлера.Эта редкостная книга не зря стала одним из самых выдающихся бестселлеров в США и других странах.