Путь хеджера. Заработай или умри - [96]

– Да, – проворчал Джо, – у меня кое-что есть, и мне это нравится. И я не хочу ничего терять.

– Ничего страшного не случится, если VAR поднимется до восьми или девяти процентов. Я уверен, что в других фондах этот показатель еще выше, – произнес Микки на повышенных тонах.

– Да нет, это страшно, если ты взял на себя обязательство не выходить за пределы пяти процентов, – возразила ему Джоан.

– Вздор! – выдавил Микки, краснея от злости. – К черту всех этих адвокатов! Мы не должны упустить свой шанс. К черту торпеды! Полный вперед!

– Это безумие, Микки, – сказала Джоан. – С твоими деньгами в ВА ты можешь прекрасно жить даже за счет инвестирования собственного капитала. А беспокоиться нужно о долгосрочной доходности, а не о размере активов.

Микки посмотрел на нее.

– Послушай, женщина, ты ничего не знаешь ни о моем самолюбии, ни о моих накладных расходах.

Джо обратил внимание, что Микки заговорил на каком-то спортивном жаргоне, не совсем правильно употребляя слова. Поднявшись со своего места, Микки легонько похлопал его по руке.

– Как сказала Маргарет Тэтчер Джорджу Бушу, когда Ирак атаковал Кувейт, а Буш не решался на ответные меры, «сейчас не время колебаться, Джордж».

Они спорили еще минут двадцать. Затем Джо предложил компромисс: увеличить леверидж до 6 вместо 4, а длинную позицию до 40 процентов, но отслеживать VAR и доходность два раза в день, чтобы не допустить провала.

По окончании разговора Джо сказал Джоан:

– Может, следует обсудить все со Спокейном и Рэвином? В конце концов, у них тоже многое на кону – ведь и им могут предъявить иск в случае нашей неудачи. Рэвин – первоклассный специалист по количественному анализу.

– Ну что ж, удачи тебе с Рэвином! – ответила Джоан.

– Что ты имеешь в виду?

– В последнее время его кое-что отвлекает, – загадочно ответила она.

– Ну же, расскажи нам. Какие могут быть секреты между родственными инвестиционными душами!

– Вы видели нового аналитика, блондинку с роскошной фигурой? Ее наняли три месяца назад.

– Да.

– Так вот, в подходящий момент она соблазнила Рэвина в его плохо освещенном, всегда закрытом кабинете со всеми этими графиками и компьютерами. Эта ужасная болтушка считает себя роковой женщиной. Я слышала сплетни в женской раздевалке тренажерного зала.

– Не может быть! Я думал, что Рэвин – человек Божий, что он монах в мире финансов и выше зова плоти.

– Очевидно, это не совсем так… И такое бывало не один раз.

– Вот похотливый негодник! Устроил плотские развлечения в кабинете! – произнес Микки чуть ли не с восхищением. – Ни за что бы не подумал, что он на такое способен, а наверное, следовало бы. Его жена – старая кляча.

К середине июля рынки выросли до максимумов периода оживления. Индекс S&P 500 достиг 1550 пунктов и приблизился к максимальному уровню – 2000 пунктов. На рынках Европы и развивающихся стран тоже наблюдался подъем. Затем совершенно неожиданно в последнюю неделю июля снова произошел обвал, когда всплыли на поверхность проблемы рынка недвижимости и ипотечного кредитования. Пошли слухи, будто кредиторы, предоставлявшие субстандартные ипотечные кредиты, терпят огромные убытки. За две недели индекс S&P 500 упал с 1550 до 1410 пунктов. Все эти события застали Микки, Джо и Джоан врасплох. Они практически ничего не знали о рынке субстандартных ипотечных кредитов и лишь недавно услышали о так называемых кредитах лжецов, или кредитах без подтверждения дохода.

В момент падения рынка фонд ВА как раз имел повышенный леверидж, чистую длинную позицию и превышение VAR. Когда рынок упал, они быстро, хотя и неохотно сократили леверидж и чистую длинную позицию до 20 процентов, но все же сделали это недостаточно оперативно, чтобы свести потери к минимуму. Доходность фонда сократилась на 12 процентов. Происходило то, во что трудно было поверить: длинные позиции фонда понижались в цене, а короткие повышались. Теперь уже не имело значения, что у ВА совсем небольшая чистая длинная позиция, а в портфеле фонда только хорошие, устойчивые и дешевые акции и нет переоцененных мусорных акций.

Все остальные квантовые фонды также старались сократить свой леверидж и размер портфеля, так как, выйдя за допустимые пределы риска, тоже несли убытки. Волатильность взлетела до небес. Для сокращения левериджа при сохранении сбалансированного портфеля требовалось продать часть длинных позиций и выкупить такую же часть коротких. Квантовый фонд Delta Strategies, обещавший DBS некую форму страхования инвестиционного портфеля, терпел огромные убытки, и ему пришлось ликвидировать весь свой раздутый портфель.

– Рушатся все наши планы! – кричал Микки утром 5 августа в конференц-зале, залитом солнечным светом. – Даже в худших кошмарах я не мог представить, что произойдет нечто подобное.

– Да, – согласилась Джоан. – Но факт остается фактом. Я бы сказала, что нас терзает демон, которого мы сами же и создали.

– Я беседовал с Клиффом Эснессом из AQR, – ответил Микки все еще на повышенных тонах. – Он такой же стоимостной инвестор, как и мы, и очень умный человек. Так вот, он сказал: «В нашем мире появился новый фактор риска, и этот фактор – мы сами». Помните, Рэвин говорил то же самое?