Путь хеджера. Заработай или умри - [94]

– Кстати, Микки, мне кажется, ты слишком увлекся этой стороной жизни. Я видел в одном светском журнале вашу с Ванессой фотографию, а в Vanity Fair вышла статья о том, как ты обставил свою виллу на озере Комо. Все это может повлечь за собой неприятные последствия. Особенно разговоры о твоем богатстве. Должно быть, консультанты и фонды фондов уже бьют тревогу.

– Да, я знаю, – беспечно произнес Микки. – В той статье в Vanity Fair сказано также, что я сделал самый крупный взнос в благотворительный фонд Make-A-Wish и пожертвовал миллион долларов Kent School на футбольный стадион.

– Да, но еще говорят, что ты сделал это ради того, чтобы помочь своей дочери стать членом команды.

– Честно говоря, это одна из причин. Но разве не для этого нужны деньги?

– И все-таки, почему бы тебе не залечь на дно на какое-то время?

– Потому что меня до сих пор выводят из себя эти чертовы сторонники акций роста, которые все эти годы, когда акции стоимости, и я вместе с ними, были в опале, без устали твердили, что считают меня неудачником. А теперь они сами оказались в бедственном положении, и я хочу ткнуть в их высокомерные аристократические лица наши достижения.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, – заметил Джо.

– Так и есть, можешь не сомневаться! Я действительно принимаю все это близко к сердцу, может быть, отчасти потому, что я маленький и толстый еврей. Так что пусть идут к черту!

Джо решил не развивать тему.

В январе и феврале 2007 года цены на рынке повышались, но в конце февраля и в марте произошло резкое падение, и индекс S&P 500 снизился на 7 процентов. Команда ВА пришла в сильное замешательство, когда доходность портфеля сначала опустилась ниже предыдущего максимума, а затем и ниже средних показателей.

– Кажется, приближается буря, – мрачно произнесла Джоан однажды утром.

– Три месяца еще ничего не значат, – сказал Микки. – Успокойся. Мы заставим деньги работать.

Первого апреля они получили в управление еще 500 миллионов долларов (две трети этих денег были вложены фондами фондов) и инвестировали их.

Но доходность фонда не повысилась, а даже понизилась. Той весной цены стали ползти вверх; к началу июня индекс S&P 500 вырос почти на 10 процентов, а индексы акций компаний с малой и средней капитализацией – еще больше. Атмосфера на рынках стала спекулятивной и волатильной, и у ВА возникли серьезные трудности. Макрофонды, фонды развивающихся рынков и инвесторы, вкладывающие деньги в более агрессивные акции, получили за тот год прирост в размере 20 процентов, тогда как в ВА этот показатель составил всего 2 процента. Короткие позиции фонда повышались в цене так же быстро, как и длинные, и только чистая длинная позиция обеспечила ему положительную доходность.

Все альфа-фонды оказались в тяжелой ситуации, но команду ВА расстраивало то, что некоторые из них хотя и не процветали, все-таки демонстрировали более высокие результаты, чем ВА. Доходность конкурирующих фондов тоже не превышала среднерыночных значений, но в некоторых более крупных фондах она повысилась на 7–8 процентов. Что же происходит? Что пошло не так? ВА теперь был альфа-фондом с нулевым значением альфа. Клиенты задавали вопросы, и в их тоне сквозило недовольство. С их точки зрения, отставанием показателей доходности фонда с своей хваленой стратегией стоимостного инвестирования на протяжении шести месяцев ВА нарушал взятые на себя обязательства. А так как подобная ситуация не менялась на протяжении года, над ВА нависла угроза «мучительной переоценки отношений».

И самое худшее, Микки, Джо и Джоан тоже не понимали, в чем дело. Одним прекрасным июльским утром они сидели в кабинете Микки, пытаясь во всем разобраться. Микки был убежден, что все образуется.

– Я уверен, это всего лишь не очень удачный период, когда наши модели дали небольшой сбой. Ну не могут дорогие спекулятивные акции превзойти дешевые акции компаний с сильными балансовыми показателями, большим объемом свободных денежных средств и улучшающимися фундаментальными показателями. Такое происходило в период технологического пузыря. Но это лишено здравого смысла и не может продолжаться долго.

– Но это только часть проблемы, – прервал его Джо. – У наших конкурентов гораздо больший леверидж, чем у нас. В целом доходность акций стоимости существенно снизилась, но другие фонды используют заемные средства, в четыре, семь, восемь и даже десять раз превышающие их собственный капитал, поэтому при том же уровне доходности, полученной без левериджа, они нас обходят.

– Это просто безумие, – вставила свое слово Джоан. – Они взвинтят свой показатель VAR и окажутся в дерьме.

– Судя по всему, они так не считают, – заметил Джо. – Люди из фонда фондов DBS – они были здесь вчера – сказали мне, что в других квантовых фондах утверждают, что рынки менее рискованны, менее волатильны и что можно удерживать VAR в требуемых пределах даже при более высоком леверидже. В действительности у фонда Delta Strategies, который делает то же, что и мы, леверидж составляет 10:1, а у еще одного фонда – даже 17:1.

– В таком случае нам тоже нужно поднять свой леверидж! – воскликнул Микки почти сердито. – Нельзя же просто сидеть и ждать, когда нам дадут пинка под зад.