Путь - [11]
Хирург вышел ко мне, широко улыбаясь.
— Все прошло замечательно, — сообщил он. — Даже лучше, чем мы ожидали. Нам удалось восстановить ей позвоночник.
Его слова несказанно обрадовали меня.
— Значит, она снова сможет ходить?
Улыбка хирурга погасла.
— Нет. Нам просто удалось соединить практически все сломанные кости.
Мне говорили, что серьезное несчастье, случившееся с нашими близкими, или их смерть заставляют всех нас вести себя одинаково. Сначала мы упрямо отрицаем произошедшее, затем впадаем в гнев, а потом начинаем торговаться с Богом. Мне кажется, я проходил три стадии одновременно. Обещал Богу все: раздать свои деньги бедным, посвятить дальнейшую жизнь строительству домов для бездомных… в общем, все, чтобы привлечь Его внимание.
Я даже предложил Богу осуществить мой план — сделать так, чтобы я проснулся и все оказалось бы дурным сном. Никто даже и не узнал бы про этот сон. Но я так и не выбрался из него. У Бога были иные планы.
ГЛАВА 8
«Мы настолько глупы, что наказываем друзей и вознаграждаем врагов гораздо чаще, чем соглашаемся в это поверить».
Из дневника Алана Кристофферсона
В среду позвонила Фалина. Мне не хотелось отвечать на ее звонок. Она уже несколько раз звонила на прошлой неделе и оставляла сообщения, утверждая, что ей срочно нужно переговорить со мной.
— Алан? — удивилась она, услышав мой голос.
— Привет, Фалина.
— Как состояние Маккейл?
— Необратимая травма спинномозговых нервов.
Она ойкнула, а когда снова заговорила, ее голос переполняли эмоции:
— Очень тебе сочувствую, Алан… Я могу что-нибудь сделать?
— Здесь уже никто и ничего не может сделать, — сердито произнес я. — Иначе мы бы давно сделали все необходимое.
Фалина молчала.
— Прости, — спохватился я. — Я сейчас не в самом лучшем виде.
— Понимаю.
— Так о чем ты так хотела поговорить со мной?
— Это обождет. Результаты все равно появятся. Передай Маккейл, что я ее очень люблю.
Ее слова меня заинтриговали, но лишь ненадолго.
— Хорошо, поговорим позднее.
Вечером того же дня позвонил Кайл:
— Как Маккейл?
— Ее парализовало.
Он помолчал.
— Прости, старик. Чертовски жаль, что я ничем не могу помочь.
— Да уж, — усмехнулся я.
— Утром я встречался с Уэйтеном. Он спрашивал про тебя.
— Поблагодари его за внимание. И спасибо тебе за цветы.
— Я ему передам. Кстати, его интересовало, когда они смогут увидеть графику завершающей стадии. Я поручил это Ральфу. И потом, на носу очередной «парикмахерский вторник». Ты выбрал модель для съемок?
Я растерянно теребил волосы.
— Нет, — ответил я тоном школьника, не приготовившего домашнее задание. — Кажется, выбор модели был запланирован на четверг.
— То есть на завтра?
Я потерял представление о днях недели.
— Извини. Ты можешь что-нибудь придумать?
— Уже придумал.
Я облегченно вздохнул.
— Кайл, прости, что перекладываю все это на тебя. Мне пока не вернуться в окружающий мир.
— Даже в голову не бери. Я обо всем позабочусь. Кстати, Фалина тебе не звонила?
— Позвонила сегодня днем.
— И что говорила?
— Ничего особенного. Просто спрашивала, как состояние Маккейл.
В трубке послышалось удивленное восклицание.
— Хорошо. Очень хорошо. Тогда не буду тебе мешать. Передай Маккейл мой искренний привет.
— Спасибо, Кайл.
— Держись.
ГЛАВА 9
«Чем настойчивее вас уверяют, что все обстоит благополучно, тем больше у вас оснований быть уверенными в обратном».
Из дневника Алана Кристофферсона
На следующий день Маккейл перевели из интенсивной терапии в реабилитационное отделение. Там она провела три недели, и все это время я находился рядом, уезжая домой, когда она засыпала. Однажды я так устал, что собрался уехать пораньше, однако Маккейл взмолилась, чтобы я остался. Она была испугана и цеплялась за меня, как человек у края обрыва цепляется за тоненькую веточку. Очевидно, по той же причине.
Реабилитация! Я ненавидел это слово. Лживая реклама. Реабилитация должна была бы означать восстановление. О каком восстановлении могла идти речь, если Маккейл обречена на неподвижность? Под «реабилитацией» медики подразумевали, что моя жена должна привыкнуть к жизни в инвалидной коляске. Это оказалось труднее, чем мы рассчитывали, поскольку здесь требовалась определенная сила, а ее верхняя часть туловища и руки такой силой не обладали.
В дополнение к физиотерапевтическим процедурам Маккейл оказывали «эмоциональную поддержку». Целый штат больничных психологов услаждали ей слух всевозможными обещаниями, превосходя любую вечернюю рекламную передачку, где напропалую расхваливается какой-нибудь товар. «Вы сможете делать все, что захотите… горы поднимают нас выше… вы сможете жить нормальной жизнью… ваша жизнь будет такой же наполненной, как прежде…»
Маккейл назвала это «дурной ободряловкой». Она не купилась на заверения психологов.
В первые недели после несчастья с Маккейл кроме Кайла и Фалины мне постоянно звонили двое моих клиентов: Уэйтен и владелица крупного парикмахерского салона, которую я привык называть за глаза Парикмахершей. После каждого их звонка я немедленно звонил Кайлу и просил его разобраться. Просто не мог жить в двух мирах сразу. Но, при всей моей признательности Кайлу, я понимал: так долго продолжаться не может.
Молодая семья Эвансов, поселившаяся по объявлению в старинном особняке богатой вдовы Мэрианн Паркин, обнаруживает в новом для себя месте множество удивительных вещей. Древние экземпляры Библии, картины в дорогих рамах, шкатулку с таинственными письмами неизвестному адресату. Дело происходит под Рождество. Ричард, Кери и их четырехлетняя дочь Дженна вместе с хозяйкой дома готовятся встретить праздник, как вдруг происходит страшное — Мэрианн умирает. Но перед смертью она открывает Эвансам великую тайну, перед которой меркнет даже горечь утраты…Эту повесть Ричард Пол Эванс написал исключительно для себя, своей семьи и круга своих друзей.
Захватывающая история Майкла Вэя, с виду совершенно обычного подростка, обладающего совершенно необычными способностями. Пятнадцать лет Майкл хранил страшную тайну, пока однажды она не выплыла наружу… Применив силу против школьных хулиганов, Майкл и не догадывался, к каким чудовищным последствиям это приведёт. Теперь, когда маму Майкла похитили, ему в одиночку предстоит сразиться с могущественным врагом, который не знает пощады на пути к своим целям.
Они случайно встретились в Тоскане. Художница Элиана, чей брак превратился в сплошную цепь разочарований и обмана, и Росс – некогда успешный рекламный дизайнер, переживший ужасную трагедию. Их сердца тянутся друг к другу. Сумеют ли они соединить свои жизни?
Весной 2017-го Дмитрий Волошин пробежал 230 км в пустыне Сахара в ходе экстремального марафона Marathon Des Sables. Впечатления от подготовки, пустыни и атмосферы соревнования, он перенес на бумагу. Как оказалось, пустыня – прекрасный способ переосмыслить накопленный жизненный опыт. В этой книге вы узнаете, как пробежать 230 км в пустыне Сахара, чем можно рассмешить бедуинов, какой вкус у последнего глотка воды, могут ли носки стоять, почему нельзя есть жуков и какими стежками лучше зашивать мозоль.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
«Из сельвы Амазонки не возвращаются никогда». Это предостережение не смогло напугать преподавателя философии Нью-Йоркского университета — Сандро просто пропустил его мимо ушей. Он отправился в опасное путешествие без колебаний, не прислушиваясь ни к голосу разума, ни к советам друзей. Ведь где-то там, в густых джунглях Амазонки, прячется тайна, которая терзает Сандро долгие месяцы. Но хватит ли ему мудрости, чтобы заглянуть в бездну в поисках ответа и не сорваться в нее?