Путь - [2]

Тот, что посветлее, именем Рэм, присел рядом. Я едва не откачнулась, но сдержалась, пытаясь зажать расшалившиеся нервы в кулаке.

— Мы не навредим тебе, поверь. — Мягко обратился, улыбаясь светлыми глазами. — Мы ничего не потребуем взамен. Просто позволь помочь тебе сейчас, хорошо? Ты в беде, ты напугана и растеряна. Возможно, я ошибаюсь, но ты кажешься одинокой. Прошу, позволь позаботиться о тебе совсем чуть-чуть, столько, сколько сама решишь. Ну, как?

Не выдержав, я расплакалась, уткнувшись в пропахшую хвоей куртку.

— Договорились. — Заключил Рэм, слегка поглаживая меня по волосам. — Не бойся нас, девушка. Ты же видишь, мы — Охотники.

Прозвучало так, словно их принадлежность к веселому братству объясняла все. Наверное, она и должна была все объяснить. Только ничего не объясняла. Но пока — пока, они не представляли угрозы, совсем напротив. Когда я выплакалась, меня накормили чем-то, что вполне могло быть хорошо прокопченным мясом. Напоили напитком, явно имеющим в основе вино.

— Ожерелье на тебе занятное. — Бросил Росни вскользь, разворачивая короткое шерстяное одеяло. Я потрогала шею — бусинки, согретые теплом тела, совсем не чувствовались.

— А что с ним не так? — Поинтересовалась осторожно. Рэм, оторвавшись от раздумий, тоже посмотрел на меня.

— Всё так. — С подтекстом ответил Росни. — Всё нормально. Ты хоть знаешь, чего оно может стоить? — Я честно покачала головой. — Десяток добротных городских домов купить можно, со всем хозяйством. Может, и больше.

Мы с Рэмом удивились одинаково. Осторожно, стараясь не порвать, попыталась снять украшение, но низка была слишком короткой. Что же такое я там ношу? — удивлялась, стараясь разглядеть хоть кусочек бус.

— Это Слезы Гор, багровые изумруды. — Ответил моим мыслям Охотник, мечтательно улыбаясь воспоминаниям. — Гномы ценят их выше всех остальных драгоценных камней, да они и не сравнимы ни с чем иным… Если посмотреть сквозь такую бусинку на солнце, внутри зажжется маленькое пламя, потому и прозвали изумруд сей багровым. А Слезами Гор называют из-за редкости, ибо не плачут горы, но мстят беспощадно, не сдаются, но стоят до конца. Гномы же во всем сходны горам, как и положено народу, горами порожденному…

Мы все долго молчали, они — погруженные в свои, явно мечтательные мысли, я в свои, рациональные. Выбрав момент, когда заговорили о чем-то постороннем, поинтересовалась у Рэма:

— А можно такую бусинку обменять на что-нибудь?

— На что? — Удивился он.

— На одежду нормальную, к примеру. — Предположила небрежно.

Рэм взял меня за подбородок, я вновь почувствовала себя совершенно беспомощной.

— Даже не думай о том! — Веско сказал, возвышаясь надо мной. — И мыслить не смей драгоценность на пустяки разменивать. Надо чего — мы поможем, а то вон перстни свои сменяй. Уж за них-то тоже немало можно выручить, а пользы от них никакой.

— А от ожерелья какая? — Поразилась я. — Оно что — знак принадлежности?

— Очень возможно, что и знак. — Серьезно согласился Рэм. — Такие побрякушки просто так не вешают. Для чего-то тебе его надели, да так, чтобы снять не просто было. Вот и храни бережно. Мнится мне, что ожерелье — талисман.

— И прикрой его чем-нибудь от греха подальше. — Посоветовал Росни. — Шею замотай. Лихих людей везде хватает.

Сняв кольца, сложила их на подоле: одно большое, три поменьше. Вроде бы золотые. Два — с камушками, одно плоское, полированное, с тонкой резьбой по центру. Ладно, их-то точно пристрою с делом. А насчет шарфа они правы, нелепый длиннющий воротник того, что с натяжкой можно назвать курткой, отлично подойдет.

Рэм притащил охапку лапника, разложил поровнее, кивнул мне:

— Иди, спать пора. Завтра с утра отправляемся.

— Куда? — Поинтересовалась на всякий случай, устраиваясь.

— В людные места. — Ответил за Рэма Росни, кидая вторую охапку рядом. — В деревню. Мы предполагаем, что если тебя привести в место, где ты уже бывала, память вернется. Рэм, думаю, идти надо лесом. Получается как раз в сторону, откуда она могла прийти, может, на что интересное наткнемся.

— А она дойдет? — Усомнился второй Охотник, поправляя костер.

— Скажите, зачем вы со мной возитесь? — Решилась я на конкретный вопрос.

Они удивились неподдельно, даже переглянулись между собой.

— Мы — Охотники. — Ответил Рэм. — «Особые случаи» — наша забота.

Закрывая глаза, раздумывала: ответили мне или вежливо отшили?

* * *

После того.

— Странный случай. — Повторил Охотник, разглядывая бледнеющее небо. — Вот именно, не «особый», а скорее странный. Война кругом, мало ли людей теряется. Какая-то она… не впечатляющая, а?

— Посмотрим, что будет завтра. — Рассудительно возразил другой, набивая трубку. — Одета богато, держится настороженно… Кто его знает, может, и не имеет она отношения к тому, что вчера в лесу творилось. А, может, как раз она и имеет. Посмотрим.

Они помолчали, оба вспоминая перекошенные страхом лица крестьян в недальней деревеньке. Как внезапно среди ночи завыли все дворовые шавки. Как закричали повыскакивавшие на улицу дети, заголосили бабы. И как у самих Охотников нехорошо сжалось сердце при виде огромного голубого шара, висевшего над лесом. Шар стрелял молниями, сверкал невероятно. А потом вспучился по-низу изумрудным цветком, и лопнул.