Путь Дракона - [33]

Когда наконец-то пришел низкий, серый рассвет, Ситрин не спала. Голова болела, а ее спина чувствовала себя так, будто кто-то избил ее молотком. Опал, напевая про себя, вновь разожгла огонь, вскипятила кастрюлю с водой с добавлением листьев и проверила своего пациента. Когда Ситрин присоединилась к ней, жар у мула на ощупь стал меньше, глаза горели ярче, а голову он держал под своим привычным углом. В следующем стойле, другой мул прочистил глотку (откашлялся) и зафыркал.

— Она тоже заболела? — Спросили Ситрин. От одной только мысли ей захотелось плакать.

— Может, но пока еще нет, — ответила Опал. — Наверное, просто завидуют, что старичок получает все внимание.

— Должны ли мы идти? Я имею в виду, уже достаточно безопасно, чтобы вернуться в караван?

— Может быть, во второй половине дня, — сказала Опал. — Лучше, чтобы он набрался побольше сил. Для начала дадим ему половину дневной нагрузки.

— Но…

— Мы проходили этот путь прежде. Мы догоним их, перед тем как они пойдут через перевал. Они остановятся в Беллине, отправив вперед разведчиков.

Ситрин знала название этого места, но не знала, где оно располагается. Опал посмотрела на нее.

— Беллин, — сказала Опал. — Торговый город прямо перед перевалом. Ты на самом деле не знаешь многого о путешествии в караване, не так ли?"

— Нет, ответила Ситрин, сердясь и одновременно стесняясь этой сердитости.

— Беллин не большой, но дружественный к путешественникам. Однажды, Мастер Кит держал нас там, в течение месяца. Новые люди, приезжают по дороге раз в несколько дней, но никто не оставался надолго. Это было как путешествие компании без путешествий.

Дыхание холодного ветра шевелило солому. В жаровне разгорелись угли, и тонкое пламя заплясало. Разум Ситрин почувствовал замедление и отупение от усталости. Что группа охранников делала месяц с проходящими торговцами, купцами и миссионерами? Защищала их в городских стенах, где они нуждались в этом меньше всего?

— Я должна идти, — сказала Ситрин. — Проверить… проверить повозку.

— Убедись, что она никуда не делась, — ответила Опал, как будто бы соглашаясь.

В действительности, находится в обществе только одной Опал, было лучше, чем быть в полном караване. Следя только лишь за одним человеком, Ситрин могла найти моменты, чтобы сбросить защитную маскировку, и быть самой собой, а не Тэгом. Когда пришло время, и они запрягли мулов, это все ничем не отличалось от одиночества. В основном говорила Опал, и то по большей части о том, как управлять упряжкой. Ситрин знала, что Тэгу должно быть скучно выслушивать лекции, но она жадно впитывала их. В первой половине дня, она узнала о сотне вещей, которые она делала не правильно. Когда они легли спать той ночью, в широком лугу возле дороги, она была извозчиком, лучшим, чем в течение всех долгих недель, как выехала из Ванаи.

Она хотела бы поблагодарить охранницу, за все, что она сделала, но она боялась, что если она начнет, то не сможет остановиться. Благодарность перерастет в дружбу, а дружба в признания, и тогда ее тайны будут раскрыты. Вместо этого, она старалась, чтобы Опал получала лучшую еду и более мягкое место для сна.

В темноте, они обе лежали на мягкой шерсти. Луна и звезды исчезли, укутавшись облаками, и темнота была абсолютной. Мысли Ситрин метались и путались от истощения. А сон, по-прежнему не спешил приходить. Посреди ночи, почувствовав, что Опал навалилась на нее всем телом, она проснулась в панике, испугавшись, что охранница напала на нее или что их обоих пленили, но она всего-лишь замерзла и задремала. Оставшуюся часть ночи она потратила на то, чтобы выбраться из под теплого тела Опал, и старалась держаться в стороне боясь поставить под угрозу свою маскировку.

В темноте, недели между ней и Карсом казались вечными. Она представляла, что могла чувствовать бочки и ящики, скрытые прямо под ней. Книги, журналы, шелка, листья табака и специи. Драгоценные камни и ювелирные изделия. Груз ответственности и страха походили на что-то давящее на ее грудь. Когда, незадолго до рассвета, она наконец достаточно глубоко заснула, чтобы видеть сны, она оказалась на краю утеса, пытаясь остановить сотню младенцев, камнем падающих в пропасть.

Она проснулась с криком, и была окружена снегом.

Широкие, пушистые хлопья падали с неба, серого на фоне белых облаков. Деревья ловили снежинки, и на их контрасте, кора казалась черной. Драконья дорога, цвета нефрита, исчезла, их путь был отмечен только лишь свободным местом между стволами. Горизонт был стерт. Опал уже запрягала мулов.

— Мы что, пойдем в такую погоду?" Спросила Ситрин, забыв понизить голос.

— Лучше идти, если ты не предпочитаешь, поселиться здесь.

— Это, хотя бы безопасно?

— Безопаснее, чем оставаться, — сказала Опал. — Помоги мне с этой пряжкой. Моя рука почти (наполовину) замерзла.

Ситрин спустилась с повозки и сделала так, как ей сказали. Вскоре они двинулись вперед. Широкие, железные колеса покрылись мокрым снегом, а от мулов начал идти пар. Без обсуждения, Опал взяла вожжи и кнут. Ситрин, несчастная, уселась рядом с ней. Опал прищурился на погоду, и покачала головой.

— Хорошей новостью является то, что не будет бандитов.